Дима повернул голову, трагически поглядел на «творение рук своих» и помотал головой:
– Нет, это – моя сестра.
Анисья Петровна некоторое время молча изучала Марину, потом лицо ее медленно расплылось в сладчайшей улыбке.
– Какая очаровательная молодая женщина! – воскликнула она. И, обратившись к Марине, спросила: – Не хотите ли чаю?
Та отрицательно покачала головой, а Юрий спросил у Димы:
– Так кто же на вас напал в холле?
– Это Софья, – утвердительным тоном заявил Аркадий, который, конечно, сам ничего не видел. – Что она вам сказала?
– Она говорила всякие глупости. Про колбасу, – смущаясь, ответил Дима.
– Послушайте, вы что, не видите? Он сумасшедший! – решительно заявила Дарья. – Я требую, чтобы его выгнали из нашего дома.
– Это мой дом! – громовым голосом заявила старуха. – И здесь будут находиться все, кого я желаю видеть!
– Ваша Софья сказала, – поспешно продолжил Дима, оглядываясь на Дарью, – что мне не следует переступать ваш порог, потому что внутри меня ждет смерть.
– Ну вот! – сердито воскликнул Аркадий. – У моей сестры очередное завихрение. Чтобы вы были в курсе: она считает себя провидицей.
– И часто сбываются ее предсказания? – с опаской спросил Дима.
– Не знаю, не знаю… Я не проверял.
– А что еще она сказала? – заинтересовался Валерий Леопольдович, протирая свои очки. Он мышкой просочился в комнату и до сих пор сидел молча, не подавая признаков жизни. Дима сосредоточил на нем взгляд. Итак, подозреваемый номер три. Второй сын Анисьи Петровны, родной брат утонувшего в ванне Ивана Леопольдовича. Стало быть, он приходится дядей Аркадию, Юрию и Софье. Тот, который удался в своего французского папашу и раскатывает по миру, вскрывая, словно консервные банки, древние пирамиды.
Нет, но как эта дура Софья его напугала!
– Она схватила меня за шею и прижала к стене, – вслух пожаловался Дима.
У него была смутная надежда, что Софья настолько утомила родственников своим шокирующим поведением, что в этом деле они примут его сторону. Однако никто не роптал, все просто смотрели на него и ждали продолжения.
– Она заявила, что, если я задержусь в этом доме, я умру! Умру от укола.
– Ну, от уколов не умирают! – горячо возразила молоденькая медсестра, которая смотрела на Диму во все глаза. – От уколов, наоборот, – выздоравливают.
Марина готова была поклясться, что, несмотря на свой дикий вид, младший босс заставил юное сердце сестрички вздрогнуть и забиться сильнее. Девице, вероятно, только-только перевалило за двадцать. Она привлекала внимание невинным треугольным личиком, обрамленным осветленными кудряшками, и ярко накрашенными губами. Как позже выяснилось, медсестру звали Катей. Она неотлучно находилась возле старухи, которая заявила всем, что непременно скоро умрет, и бросила все силы на то, чтобы отсрочить свой конец.
