Увидев Хюбнера на старте, пилоты подошли к нему и доложили: — Задание выполнено.
— Я наблюдал ваш поединок, — заметил Хюбнер и продолжил: — Я остался доволен вами. Неплохо.
Затем, обратившись к Штайнеру, он спросил:
— Генрих, как тебе новая техника?
Удовлетворенный Генрих ответил:
— Великолепный экземпляр, была бы моя воля, то целыми днями летал бы на такой технике.
— А кто вам мешает? Переходите к нам, и будете летать без ограничений.
Генрих решил промолчать и, не отвечая на реплику, ушел прочь.
— Займитесь им, Ханс, понравился мне этот летчик.
— Слушаюсь, господин Хюбнер.
* * *
Был теплый летний вечер. Генрих пораньше возвращался домой. Войдя в калитку, он увидел в беседке хозяйку, а вместе с ней белокурую девушку.
— Здравствуйте, Ядвига Адамовна, я вижу, вы не одна. У вас гости?
— Здравствуйте, Генрих. Присоединяйтесь к нам.
Штайнер подошел ближе и, обращаясь к девушке, спросил:
— Ваше лицо мне знакомо. Где же я мог вас видеть?
— Позвольте мне представить мою племянницу, — как будто опомнившись, встрепенулась хозяйка, — ее зовут Матильда Левандовская. Она работает в библиотеке.
— Да, именно там я вас видел, — обрадовано произнес Штайнер. — И тем не менее я не могу избавиться от мысли, будто бы я видел вас, где-то еще.
— А я вас помню. Вы интересовались немецкой литературой, но, к сожалению, кроме томика Гете, у нас ничего не нашлось, — произнесла девушка.
Ее нежный голос и целеустремленный взгляд привлекли внимание Генриха. Она в упор смотрела на него, отчего ему стало неловко. Ее взгляд обезоруживал его, он чувствовал себя перед ней словно голый беспомощный младенец. Все замолчали. Напряжение нарастало. Хозяйка оглядела обоих и, чтобы несколько смягчить обстановку, обратившись к Штайнеру, спросила:
— Чем вы думаете заниматься сегодня вечером?
— Еще не решил, — ответил Генрих.
— Тогда у меня есть предложение — после ужина поиграть в карты, а ужин мы сейчас с Матильдой быстро приготовим. — И, обращаясь к племяннице, хозяйка спросила: — Правда, Матильда?
— Разумеется, тетя, — отреагировала она.
— Я согласен, — ответил Генрих.
Он пошел следом за ними к дому. Впереди шла Матильда. Его обоняние чутко уловило запах волнительных духов, исходивших от нее. Красивая, стройная фигура девушки впечатляла. Волна возбужденного чувства накатила на Генриха. Но на душе у него было странное ощущение. Он еще не понимал истинного его значения. Лишь предчувствовал, что за внешней ее доброжелательностью кроется какая-то напряженность. По мере осознания внезапно возникшего открытия к нему пришло чувство тревоги. Он вспомнил последние события и предупреждения Ждановича: «Необходимо быть бдительным!» Противопоставив понятие «бдительность» этой белокурой девушке, он усмехнулся своей чрезмерной подозрительности.
