Она тотчас отпрянула и пробормотала:
– Разве обязательно это говорить? – В ее голосе сквозило неодобрение.
Матерь Божья! Неужели она действительно так глупа? Неужели она сама не чувствует?
– Нет, я имел в виду, что это очень трудно. Вы мешаете мне продолжать. – Он не мог взглянуть ей в глаза. Произнести эти слова вслух оказалось намного страшнее, чем он представлял.
И снова она дернулась, осознав свою ошибку. На какое-то мгновение ему показалось, что она вот-вот поймет и что-нибудь сделает, чтобы помочь ему прийти в себя и завершить начатое.
Но тут она спросила:
– В чем вы меня обвиняете? – Ее голос был, как всегда, холодным и безразличным. – Разве я мешаю вам делать свое дело?
Это стало последней каплей. Тео прекратил свои бесплодные усилия, и все вокруг было словно в тумане. Ничего не видя перед собой, он с трудом выпрямился. Его гордость была уязвлена. Он со вздохом прислонился к стене. Ее последние роковые слова по-прежнему звучали у него в ушах, и он подумал: «Нет, это вы ничего не делаете! Как будто передо мной труп!»
Так он подумал. Или произнес эти слова вслух?
В наступившей тишине слышалось его тяжелое, прерывистое дыхание. Он пытался сконцентрироваться на лилиях, изображенных на обоях. Господи, неужели он сказал это вслух?
Наконец он осмелился взглянуть на нее. Проклятие! Он действительно не сдержался.
– О черт, – пробормотал Тео, упершись лбом в стену. – Простите. – Он снова перевел на нее взгляд.
– Нет… – Она сидела очень тихо. Краска отхлынула от ее лица, и она пристально глядела в пол. – Это вы меня простите. В следующий раз я постараюсь получше…
– Нет! – Он отскочил от стены. – Ради всего святого! Разве вы не видите? Какое удовольствие может получить мужчина, занимаясь любовью с женщиной, которой приходится стараться, чтобы вытерпеть все это?
Ответа не последовало. Ну конечно же! Она всегда уходила в себя при первой же возможности. Так с чего бы ей открываться ему сейчас? Она даже не удостоила его взглядом. Продолжала сидеть, разглядывая мыски своих туфель. Явно ожидая, когда он успокоится и вернется к своим обязанностям.
Это было выше его сил. Помотав головой, он наклонился и поднял с пола брюки.
Она наконец-то подняла голову.
– Что вы…
– Все кончено. – Он с удовольствием произнес эти слова. Пусть она испугается. Пусть хотя бы раз почувствует себя не в своей тарелке.
– А вы не могли бы…
– Нет, ничего не выйдет. – Он искоса наблюдал за ней, надевая брюки. Видел, как она напряженно размышляла.
