Он робко улыбнулся:
– Не знаю…
– Ну конечно же, только начало. Если бы вы считали, что все знаете, то не были бы открыты к постижению нового. Но вы всему научитесь. – Он должен был это услышать. Ему нужна была поддержка. – Я почти уверена: как только вы начнете, то добьетесь больших успехов. Через это прошли многие молодые люди. Даже представители высшего света. Сейчас ведь это считается модным занятием, да? Я имею в виду изучение сельского хозяйства.
– Надеюсь на это. – Он уже не скрывал улыбки, и теперь его лицо озарялось каким-то новым светом. – Продолжайте, миссис Расселл.
– В любом случае чувство долга – это очень похвально для начала. Даже если вы не знаете, как улучшить дела на вашей земле, долг поможет вам изменить жизнь своих работников. Просто посещая их и узнавая получше людей из более низкого сословия, вы сможете…
Он внезапно встал с кресла и опустился перед ней на колени, взяв за руки. А его лицо… Ах, она ошиблась! Вовсе не новый свет озарял его лицо.
Разочарование пронзило Марту насквозь, а с ним появилась и досада на собственную глупость.
– Продолжайте, – сказал он, хотя было ясно, что он скорее обращался к ее запястьям.
– Не думаю, что вы меня слушали. – Теплота исчезла из ее голоса.
– Не слушал слова. – Он склонил голову и коснулся губами ее изящной руки. – Но вы довольно милы, когда так говорите. Такая пылкая и пламенная…
Неужели есть женщины, которым пришлось бы по душе подобное замечание? Возможно, женщинам с чувствительными запястьями. Наверное, он привык к женщинам, которые с такой полнотой отдавались наслаждению, что с радостью слушали его бессмысленную болтовню.
Ее руки отяжелели. И она почувствовала неимоверную тяжесть во всем теле.
– Я больше не буду говорить. Если вы готовы, сэр, мы можем идти в постель.
Раздеваясь, он разглядывал комнату. Голубые парчовые шторы, узор на обоях, огромную кровать, свое отражение в нескольких зеркалах. Внимательно все изучив, он лег с ней рядом.
Все прошло быстро. Надо отдать ему должное. И он был… сравнительно аккуратен. По крайней мере не сильно потел и не метался – неприятная привычка мистера Расселла. Он выполнял свои обязанности целеустремленно и быстро, как она и хотела, и в будущем ей следовало быть ему за это благодарной и не пытаться изменить его к лучшему.
Но оказалось, что все гораздо хуже. На четвертый день он настоял, чтобы она не звала Шеридан, и сказал, что разденет ее сам.
Было бессмысленно спорить и говорить, что это неуместное проявление близости. Поэтому она вынуждена была согласиться с тем же молчаливым стоицизмом, с которым ей приходилось терпеть случайные причуды мистера Расселла.
