Несколько часов спустя, когда молодые энтузиасты улетели на своем геликоптере назад, в отель начали приходить местные жители, чтобы рассказать миссис Ламонт массу странного о двух молчаливых американцах, которые взяли под контроль все местную телефонную связь и подключили к сети какое-то странное оборудование, и о целой прорве чужаков, названивающих на изолированные фермы, якобы проверяя и тестируя телефоны и наземные линии.
Бенедикта расхаживала по отелю в приступе гнева, замечательного своим абсолютным молчанием, все претензии на туризм ныне исчезли. Она абсолютно прелестна. Она ярится на меня. Но не за попытку ее усыпить — мы оба понимаем, что были бы разочарованы, если б я по крайней мере раз не попробовал. Я сидел в гостиной, прислушиваясь к рассказам местных и читая журнал двухнедельной давности.
В какой-то момент Бенедикта пришла в гостиную и сказала:
— Ты знал, что штука с банковским счетом была сигналом. — Она уселась на кофейный столик и уставилась на меня своими великолепными глазами. — Ты все знал.
— Как и ты, — рассудительно ответил я.
— Ты увидел эти следы на болтах в первый же день, как мы явились сюда. Ты понял, что в емкость что-то положили.
— Я понял, что кто-то снимал заслонку в последние пару месяцев. Это могла быть и обычная проверка, но я догадывался, что Хей должен оставить панель для взлома там, где я обращу внимание.
— Ты знал о панели для взлома?
— Нет, — ответил я с преувеличенным терпением, разочарованный, что ей нужно чтобы ей все вот так вот объяснили. — Я подумал, что в емкость что-то было положено. Когда ты рассказала мне о панели для взлома, я догадался, что это, наверное, именно она.
— Почему ты ничего сразу не сказал?
Она, конечно, обязана была спросить.
— Мне не нравятся твои друзья, мне не нравится то, за что они стоят, и мне не нравишься ты, Бенедикта. Какие иные причины мне нужны?
Она нетерпеливо посмотрела на меня.
— Ты действительно поганая мразь, Мартышка, — сказала она, вставая и удаляясь.
— Но по крайней мере я все еще поганое человеческое существо! — завопил я вослед, но она не остановилась.
* * *
После завтрака я решился на эксперимент: надел свои ботинки и отправился вверх по ручью. На самом-то деле я сделал это, чтобы досадить Бенедикте, но она не показала виду, что вообще заметила мой уход. Я на мгновение задумался, что бы она сделала, если б я действительно ушел, но потом сообразил, что у нее, наверное, вся долина окружена.
Добравшись до начала долины, я остановился и долго стоял с руками в карманах, глядя на Раковое дерево. Потом я уселся на камень и попытался подумать.
