— Уф, — проговорил он наконец. — Мне надо перестать смеяться, если я хочу показать тебе, чему еще меня научил Акил. — Он глубоко вздохнул, снова засмеялся, потом сделал еще один глубокий вздох. Когда он успокоился, то заглотал еще воздуха, снова рыгнул, но на этот раз испустил изо рта слово: — Джамил! — рычал он.
Оба она засмеялись этому звуку, а когда успокоились, Тихая показала знаками брату: «Научи меня рыгать. Это так смешно. Покажи мне, как. Пожалуйста.»
— Не знаю, сможешь ли ты научиться. У меня это заняло кучу времени.
«Ну, пожалуйста.»
Рахман снова пожал плечами.
— Вначале надо заглотать побольше воздуха и удержать его. Делай так. — Рахман заглотнул немного воздуха и слабо рыгнул.
Тихая попробовала несколько раз, но так и не смогла научиться.
«Наверное, женщины этого не могут.»
— Могут, могут, — сказал Рахман. — Акил Нумайр научил рыгать одну из своих сестер, и она делает это даже лучше, чем он сам. — Рахман нахмурился и надолго задумался.
«Братец, покажи мне еще раз.»
— Нет. — Он медленно покачал головой и внимательно посмотрел на сестру. — Акил научил сестру. Она рыганием даже выговаривала слово. Но кто-то поймал их. Сестру побили за учение, а Акила — за то, что он ее учил. Я не думаю, что этого хочет Бог. — Он покачал головой и посмотрел сердито. — Наверное, лучше обо всем этот забыть.
Тихая в это время смотрела на экран, где у клыкастого иманта над головой появился яркий свет. Он спрятал свою маленькую синюю книжечку и наклонился, чтобы посмотреть под скалу, где все, включая самого мальчишку, знали, что там ему не спрятаться. Имант дернул своими придатками, вытащив мальчишку за воротник из-за скалы. Мальчишку звали Коко. Имя иманта было Пушок.
* * *
— Онан, ветер меняется к худшему, — серьезным голосом проговорил Набил. Он сидел за кухонным столом, потягивая чашу абануша. — Помяни мои слова. Дело немногих дней — и мы все обнаружим, что вымаливаем объедки у работающих на фабрике женщин.
— Вах! — отвечал повар из глубины проверяемой гигантской кастрюли. Посудомойка Джойна чинно стояла неподалеку с опущенным взглядом, уважительно ожидая приговора Онана. Ти улыбнулась гулкому звуку голоса повара. С головой внутри кастрюли голос его звучал басовито и мощно. Именно таким она воображала себе голос Алилаха звучащим много тысяч лет назад, когда Он сказал Ною, что разрушит планету-прародительницу.
Онан вытащил голову из кастрюли, с удовлетворением кивнул посудомойке и передал ей тяжелую кастрюлю, чтобы та повесила ее вместо с остальными, пока Тихая пробиралась между плитами к своему безопасному уголку.
