— Она не очень-то красивая.
— Ну, вы близнецы.
Мальчишка вспыхнул на охранника взглядом.
— Это не слишком забавно, Джамил.
— Тысяча извинений, маленький хозяин.
Рахман повернулся спиной и подобрал книгу.
— Не беспокой меня снова, Джамил, иначе я пожалуюсь отцу.
— Да, маленький хозяин. Я очень благодарен.
Тихая видела, что брат смотрит на нее, когда сержант Джамил уносил ее прочь. Как только они сошли по ступенькам и оказались за пределами слышимости, Джамил прошипел:
— Клянусь Исусом, Мухаммадом, Абрахамом, Буддой и Бабом! Не богохульничай в его присутствии! И у такого отцом Думан Амин! Это все его сумасшедшая мать — дело в этом. Вот отчего такой шипеж от сына Думана и такое непослушание от тебя, девчонка! Но, клянусь благословенными яйцами Будды и ребрами Баба, на этот раз я выбью дух Магды из твоих хвостовых перышек!
Оказавшись на женской половине, Джамил принес ее в комнату рядом с постом охраны. Хотя она и брыкалась в его руках, он уселся, положил ее на колено, задрал платье и начал шлепать. В борьбе ее вуаль упала на пол.
— Сержант Джамил! — вдруг раздался звонкий голос брата.
Сержант-охранник замер, услышав свое имя. Тихая подняла голову и увидела Рахмана, стоящего в двери.
— Вы не должны находиться здесь, маленький хозяин.
— Я сам решаю, где мне находиться в собственном доме, сержант!
— Простите меня, маленький хозяин, но это дом вашего отца. И, кроме того, я охранник вашего отца, поставленный здесь, чтобы удерживать женщин на женской половине.
Рахман шагнул в комнату и указал на Тихую.
— Мой отец никогда бы не одобрил избиение моей сестры.
— Вы должны простить меня еще раз, маленький хозяин, но я не бью ее, а шлепаю.
— Мне все равно, как ты это называешь, сержант. Мой отец никогда бы не одобрил подобной жестокости.
— Маленький хозяин, у меня не только имеется разрешение шлепать эту девчонку, когда она не слушается, у меня есть разрешение Думана Амина наказывать его жен за плохое поведение.
Она смотрела, как Рахман протянул руку и опустил подол ее платья, прикрывая ее. Он сказал:
— Никогда больше не бей мою сестру. Если ты когда-нибудь сделаешь такое, я придумаю о тебе ужасную ложь и нажалуюсь отцу.
Сержант-охранник захохотал.
— Я не просто слуга твоего отца, паренек. Я его друг. Я был его сержантом во времена Войны Пророков, и я спас ему жизнь. Он присутствовал на моей свадьбе, и мой старший сын назван в его честь. Какая же ложь может бросить на это тень?
Мальчишка хмуро посмотрел на Джамила.
