Лев-кугуар, наверное, уволок бы ягненка целиком; она знала, что когда убивают львы, то единственным свидетельством остаются кровь на траве да дрожащие кишки в луче фонарика. Но койот мал и убивает укусом в горло, а потом, наверное, ест только печень и сердце, хотя мамаша-койот может унести, сколько поместится в собственном желудке, сожрет в спешке и унесет домой щенкам. Бабушкин пистолет Делии спугнул койота до того, как он смог хоть что-то откусить, и ягненок целехонький дергался на траве, кровь шла только из шеи. Мать-овечка стояла над ним, горестно и жалобно плача, но ничего нельзя было сделать, и через несколько минут ягненок умер.
Не было смысла гнаться за койотом, да и в любом случае вся отара теперь была сумбурной путаницей тревоги и смущения; прошли часы, пока мать-овечка прекратила горевать, пока Делии и собакам удалось успокоить отару и уложить их снова спать почти в полночь. К тому времени мертвый ягненок окоченел на земле, и она унесла его за грузовик, сняла шкуру и позволила собакам съесть мясо, что было против ее природы, однако единственным способом не дать койоту вернуться за тушкой.
Пока собаки работали над ягненком, она стояла, прижав обе руки к уставшей спине, глядя на овец, на пятнистый рисунок их белизны, почти светящейся на фоне черного ландшафта, на звезды, густо и ярко блистающие над слабым контуром скальной гряды, стояла там несколько мгновений, прежде чем повернуться к трейлеру, к постели, а потом она всегда думала, как койот, горюющая овечка и темная июльская луна, судороги в ее спине, как все это сошлось вместе и стало причиной, что она стояла там, разглядывая небо, стало причиной, что она увидела короткую, яркую зеленую вспышку на юго-западе, а потом сернисто-желтая полоска разрезала ночь от юго-запада к западу снижающейся аркой на Уступ Хромого. Это была широкая яркая лента, в размер радуги, синюшный инверсионный след. Это был не метеор, она видела сотни метеоров. Она встала и посмотрела туда.
На небе расстояние имеет значение, теряешь перспективу и тяжело судить даже об ударе молнии, поразила ли она вот этот холм, или следующий, или долину между ними. Поэтому она понимала, что штука, упавшая с неба, может оказаться на много миль к западу от Хромого, даже совсем не на Хромом, который был всего в двух милях, по меньшей мере в двух милях, а идти туда все по хребтам и камням, никак не пробраться на грузовичке. Она задумалась. Ей пришлось передвинуть лагерь ранее днем, что всегда хлопотная работа, потом был до волдырей жаркий день, а теперь еще волнение с койотом. Она очень устала, усталость камнем лежит на груди. Она не знает, что это за штука упала с неба. Может, когда она подойдет туда, то найдет просто мертвый спутник или поломавшийся метеорологический воздушный шар, а не мертвых или изувеченных людей. След инверсии медленно редел, пока она стояла там, разглядывая его, становясь широким мазком желтоватого облачка на фоне черноты, со звездным полем, смутно мерцающим сквозь него.
