И Обри в конце концов поддалась. Но танцшкола открывается только через десять дней, и она хочет сохранить кукол, пока не начнутся уроки. Произошел спор, но ничего не помогло.
— Все хорошо, Эди, — сказал ей Ричард. — Десять дней лучше, чем совсем ничего, и если она не отстанет от них добровольно, то начнется скандал, и Сэм сообразит, к чему мы клоним. Ты ему совсем ничего не говорила, правда?
— Да. Но, может, ему станет лучше, если он узнает, что мы…
— Не надо. Мы не знаем, что в куклах так восхищает или отталкивает его. Подожди, пока это случится, а потом ему скажи. Обри от них, во всяком случае, уже отказалась. А то еще он начнет возражать, или сам захочет их оставить… Если нам удастся убрать их отсюда, то он не сможет ничего поделать.
— Ты прав, Дик. И Обри не станет ему говорить, потому что я ей сказала, что уроки танцев будут сюрпризом для папы, а она не сможет рассказать ему, что случится с куклами, не упомянув другую сторону сделки.
— Тогда шуруй, Эдит.
Наверное, было бы лучше, если б Сэм узнал. А может, все произошло бы точно так же.
Бедный Сэм. Прямо на следующий вечер у него был плохой момент. Пришла в гости одна из школьных подруг Обри, и они играли с кукольным домиком. Сэм наблюдал за ними, пытаясь казаться менее заинтересованным, чем был, Эдит вязала, а Ричард, только пришедший, читал газету.
Их всех них только Сэм прислушивался к детям и расслышал сказанное.
— …а теперь, Обри, давай поиграем в похороны. Пусть один из них…
Сэм Уолтерс испустил какой-то сдавленный крик и чуть не упал, рванувшись через комнату.
Потом наступил другой плохой момент, но Эдит и Ричард ухитрились пройти его достаточно обыденно, по крайней мере внешне. Эдит обнаружила, что маленькой подружке Обри пора уходить, и, провожая девочку к двери, они с Ричардом обменялись многозначительными взглядами.
Шепча:
— Дик, ты видел?..
— Что-то не так, Эди. Может, нам стоит подождать? Ведь Обри все равно согласилась их отдать, и…
Вернувшийся в гостиную Сэм все еще тяжело дышал. Обри взглянула на него почти с боязнью. Она впервые смотрела на него так, и Сэму стало стыдно. Он сказал:
— Милая, извини… Но, послушай, ты должна мне обещать, что никогда не станешь играть в похороны этими куклами. Не станешь представлять, что кто-то из них сильно заболел, попал в аварию… или что-то совсем плохое… Обещаешь?
— Конечно, папа. Я… я хочу убрать их до завтра.
Она закрыла крышу кукольного домика и пошла в кухню.
В коридоре Эди сказала:
