– Они дают представление. Я буду зрителем у них, при случае, быть может, и актером [40].
Наш неуч и бродяга не знал, что это была цитата из «Сна в летнюю ночь».
— Когда?
— Сегодня ночью. Я позвоню позже, жди меня в гостинице.
— Подожди… Кто умрет?
— Мы увидим самоубийство слепого Глостера. Того, который предрек, что весь мир будет разрушен.
Он повесил трубку.
Я рисовал до вечера. По моей просьбе из библиотеки даже доставили «Короля Лира».
— Приходи в полночь к служебному входу борделя… — Я лихорадочно записывал.
Этот снимок помнит каждый. Человек в длинном плаще и капюшоне, скрывающем лицо, словно в клещах держит голову второго, стоящего на коленях мужчины, развернув ее в сторону объектива. Лицо, немного засвеченное и пустое, залитые кровью глазницы выглядят неестественно, словно нарисованные. Снимок черно-белый, а значит, черная кровь, стекающая на белые зубы в открытом рту беззвучно кричащего актера, производит сильное впечатление на зрителей.
Как жаль, что я не могу показать второй снимок. Он не мог, потому что, по официальной версии, сфотографировал эту сцену совершенно случайно, во время прогулки, и сразу после того, как сработала вспышка, убежал, позже позвонив в полицию. После его смерти я нашел тот, второй снимок. Человек с вытянутыми вперед руками и окровавленным лицом медленно падает вперед. «Шекспир» стоит позади него и замахивается бейсбольной битой, изображение которой размыто, поскольку она с огромной скоростью приближается к голове жертвы. Вообще-то я не знаю, почему Фишман решил опубликовать первый снимок. Второй кажется мне более выразительным и динамичным. Может быть, ему хотелось сохранить эффект театральности? Мир со своих удобных кресел в зрительном зале увидел трагедию Глостера, от которого были скрыты не только зрители, но и, вопреки идее Шекспира, истины, открывающиеся слепым. После второй вспышки убийца на мгновение перестал бить. Он посмотрел на меня и поднял вверх большой палец. Казалось, этим жестом он говорит: отличная работа. Да уж, наверняка речь шла не о том, чтобы сохранить Глостеру жизнь. Полиция допрашивала меня до утра. Он позвонил сразу после того, как они ушли.
— Спасибо.
— Не за что. Ты его прикончил?
— Кажется да. Впрочем, он и так тебя не видел. — Собеседник зашелся противным смехом и повесил трубку.
После того как снимок был опубликован, сохранить в тайне существование серийного убийцы, орудовавшего на разных континентах, было невозможно. Фотографию Фишмана печатали со стишком, который оставил убийца: