— Ну ладно, — холодно произнесла Амелия, поднимаясь с кресла. — Если ты не понимаешь юмора и собираешься сейчас показывать свой характер, то лучше пойдем со мной в дом. Пусть Дмитрий отдохнет с подругами.
Я подумала, что Дмитрий начнет возражать и настаивать, чтобы я осталась, но ничего подобного не случилось, и мне пришлось признать, что в его глазах я упала очень низко и больше не интересую молодого человека. Я поплелась за Амелией, словно побитая собака. Как я жалела, что вообще услышала в саду его голос! Нужно было сразу идти в библиотеку, ни с кем не встречаясь и не разговаривая. Когда мы отошли достаточно далеко, чтобы нас не слышали, Амелия повернулась ко мне. Судя по всему, мои страдания доставили ей удовольствие.
— Что ж, ты выставила себя дурой, не правда ли? Я думала, ты уже научилась не лезть туда, куда тебя не приглашали.
Я не ответила и, понурившись, приготовилась выслушать все упреки в свой адрес. Амелия подошла к окну и выглянула из-за занавески.
— Моя подруга Мари — весьма привлекательная юная особа. — Она вздохнула. — Я всем сердцем желаю, чтобы они с Дмитрием сблизились. Он сейчас в том возрасте, когда мужчины начинают задумываться о спутнице жизни.
Остаток дня я провела в своей комнате, мне было очень плохо. Я швырнула учебники французского под кровать и попыталась взяться за историю Древнего Рима. Из сада доносились смех и звуки музыки. Мне никогда раньше не доводилось слышать такой музыки: чувственная, соблазнительная, она просочилась через мое окно, словно восхитительный аромат экзотической лилии. Я закрыла уши руками и попыталась сосредоточить внимание на книге, но через какое-то время желание увидеть, что же происходит в саду, пересилило. Я подкралась к окну и осторожно выглянула. Дмитрий танцевал с Мари. Франсин склонилась над патефоном, переставляя иглу на пластинке каждый раз, как только заканчивалась музыка. Одна рука Дмитрия лежала у Мари между лопаток, второй он сжимал ее ладонь. Касаясь друг друга щеками, они перемещались по двору какой-то прыгающей походкой. Лицо Мари горело, при каждом шаге она глупо смеялась. Лицо Дмитрия показалось мне притворно серьезным.
— Медленно, медленно, быстрее, быстрее, — напевала Франсин, руками отбивая такт. Мари танцевала плохо, ее движения были неуклюжими. Когда Дмитрий наклонял ее, она наступала на подол платья.
— Я устала, — наконец пожаловалась она. — Это слишком сложно. Фокстрот у меня получается лучше.
