Белая гардения | страница 30
Моя комната располагалась на втором этаже и выходила окнами в сад. Пол в ней был покрыт темными сосновыми досками, а стены оклеены обоями золотистого цвета. У эркерного окна стоял старинный глобус, посередине комнаты находилась кровать с четырьмя столбиками по углам, между которыми была натянута ткань. Я подошла к кровати и провела рукой по кашемиру, из которого был сделан полог. Как только пальцы коснулись мягкой ткани, меня охватило отчаяние. Эта комната предназначалась для женщины. В ту секунду, когда у меня отняли мать, я перестала быть ребенком. Вспомнив свою комнату на чердаке нашего дома в Харбине, я не смогла удержаться и закрыла лицо руками. Я могла в точности вспомнить всех кукол, которые сидели у меня На балке, проходящей вдоль крыши, и скрип каждой половицы.
Я отвернулась от кровати, подошла к окну, где стоял глобус, и начала вращать его, пока не нашла Китай. Проследив глазами маршрут из Харбина в Москву, я прошептала:
— Храни тебя Господь, мама. — В действительности я даже не представляла себе, куда ее повезли. Я достала из кармана матрешку и расставила в ряд все фигурки на туалетном столике. Название «матрешка» происходит от слова «мать», потому что эта игрушка является символом материнства и силы, оберегающей детей. Пока Мэй Линь готовила ванну, я положила нефритовое ожерелье в верхний ящик.
В шкафу висело новое платье. Мэй Линь пришлось подняться на носки, чтобы дотянуться до вешалки. Она положила синее бархатное платье на кровать с Таким серьезным выражением на лице, с каким продавщица дорогой одежды выкладывает свой товар перед богатыми покупателями. Потом она вышла, чтобы я могла принять ванну. Через какое-то время девочка вернулась с набором расчесок и щеток и занялась моими волосами. Ее движения были неумелыми, детскими, несколько раз она даже поцарапала мне шею и уши. Но я терпеливо все снесла. Для меня это было таким же непривычным и новым, как и для нее.
В столовой, как и в прихожей, стены были цвета морской волны, но только здесь было еще красивее. Карнизы и деревянные панели, покрытые позолотой, украшал орнамент в виде кленовых листьев. Этот же орнамент повторялся на деревянных частях стульев, обитых красным бархатом, и на ножках буфета. Стоило мне только увидеть тисовый обеденный стол и люстру прямо над ним, чтобы понять, что предложение Сергея Николаевича обучать его манерам старых аристократов было всего лишь шуткой.
Мне было слышно, как в соседней гостиной Сергей Николаевич и Амелия разговаривали с гостями, но я не решалась постучать в дверь. Я чувствовала себя совершенно обессиленной; прошлая неделя просто вымотала меня, но, несмотря на это, я понимала, что должна вести себя вежливо и быть благодарной за гостеприимство. О Сергее Николаевиче мне не было известно ровным счетом ничего, кроме того, что он когда-то дружил с Борисом, а сейчас являлся владельцем ночного клуба. Когда наконец я собралась войти в гостиную, прямо перед моим носом распахнулась дверь и мне навстречу, широко улыбаясь, вышел сам Сергей Николаевич.
