— Часто ли встречается эта форма отравление, доктор Ламмас?
— Чрезвычайно редко. До этого, кажется, серьезных отравлений не наблюдалось, но имеются случаи легкого отравления. Яд обладает заметным послабляющим и рвотным эффектом, вызывает сыпь и зуд; последний в данном случае имел место, хотя высыпаний не зафиксировано. Яд также вызывает сильное внутреннее кровотечение.
— Достаточно ли у вас оснований считать, что причиной смерти стал глюкоцид хедерин?
— Вполне.
К этому времени старшина присяжных совсем проснулся, и ему не терпелось выказать рвение.
— Как же так, если эта штука убила бедного мальчика, то почему в теле не осталось следов? Вы можете объяснить, доктор?
— Это, несомненно, объясняется рвотой, — коротко ответил Ламмас.
— А где… то есть как она в него попала?
— Не могу знать.
— На это, думаю, прольют свет показания полиции, — поспешил вмешаться коронер и отпустил доктора Ламмаса, прежде чем старшина присяжных успел задать тому новый вопрос.
Сержант Уильям Артур Ноулз доложил, что осмотрел дом, где проживал умерший, и, согласно полученным указаниям, обратил особое внимание на то, есть ли там плющ. Плющ обнаружен у задней стены дома, причем разросшийся, и многие ветки висят незакрепленные. Пыльцой, образно выражаясь, усыпано буквально все, в особенности дорожка прямо под окнами столовой.
— У вас возникли предположения, каким образом мальчик мог наглотаться пыльцы плюща?
— Трудно сказать, сэр. Ветром ее не могло занести, а сам бы он едва ли стал ее есть в таком количестве, чтобы отравиться. Как я понимаю, съесть нужно было немало. Не берусь утверждать, но могу сообщить, что по полученным мною сведениям мальчик и его тетя, миссис ван Бир, занемогли после ленча, правда, миссис ван Бир, к счастью, оправилась. Я, значит, установил, что за ленчем они ели зеленый салат, собранный с грядки. Мне пришло в голову, что, может быть, пыльца с плюща попала на листья салата и…
Его прервал громкий сердитый голос из зала:
— Неправда, мистер Ноулз! Как вы смеете говорить обо мне такое?!
— Кто эта женщина? — гневно вопросил коронер, поднявшись с места.
Рассерженная экономка встала во весь рост.
— Меня зовут Элизабет Родд, я требую, чтобы мне дали сказать.
— Мы непременно вас выслушаем, мадам. А пока что прошу помолчать, или вас выведут из зала. Продолжайте, сержант.
Сержант сообщил, что ему нечего добавить к сказанному. Коронер сделал вид, будто не слышал, как миссис Родд пробормотала: «Бесстыдник!», и предложил ей занять место для свидетелей. Она едва сдерживалась.
