Утром Филиппу стало хуже. Он не хотел вставать к завтраку, съел немного овсянки, и его тут же вырвало. Мальчик вернулся в постель, и тетушка, не преминув указать миссис Родд, что оказалась права, измерила ему температуру. Градусник показал 101°[33]. Тетушка применила универсальное средство — фиговый сироп.
Филиппа вырвало.
Далеко за полдень (потом никто не сумел вспомнить, когда именно) миссис ван Бир позвонила доктору Парксу:
— По-моему, Филипп съел какую-то гадость. Его тошнит, немного поднялась температура. Вы не могли бы сегодня приехать?
Доктор Паркс согласился приехать, выписал очередной счет за вызов и приехал в четверть пятого. У калитки он столкнулся с Эдвардом Гиллингемом, который по вторникам и четвергам являлся во второй половине дня, потому что в первую занимался с другими учениками. Учитель и доктор вместе пошли по дорожке.
— Думаю, молодой человек, сегодня вы не понадобитесь, — заметил доктор. — Я слышал, у нашего юного друга разболелся животик.
— Да? Жалко. Впрочем, войду и узнаю.
Их провели в неубранную гостиную. Доктор поднялся наверх, Эдвард остался в комнате.
Есть люди, наделенные чуть ли не всеми житейскими добродетелями, но сохранившие при этом какой-нибудь один детский порок. К их числу относился Эдвард. Он был честным, вежливым, отважным, нежным и умным молодым человеком. Но его постоянно снедало любопытство. Он никак не мог удержаться, чтобы не сунуть нос в чужие дела. Несколько раз его едва не поймали на этом, и он рисковал попасть в неудобное положение; даже его Элен и той однажды пришлось его попросить не лезть в то, что его не касается. Он принялся расхаживать по гостиной, разглядывать безделушки, листать отрывной календарь, в котором прочитал мудрые поучения чуть ли не на неделю вперед, и перебирать книги. В одной из них он с удивлением обнаружил вырезку из «Наставника Восточного Эссекса» годичной давности. Расправив вырезку, он прочел ее с жадным интересом. Когда ему исполнилось девять, матушка впервые заявила, что он непременно разбогатеет, если будет проявлять к работе такой же пылкий интерес, с каким относится к вещам, не имеющим для него никакого значения. Вырезка содержала отчет об одном полицейском дознании. Кончив читать, он сложил вырезку, вернул на место и поискал, чем бы еще ублажить свое любопытство. Его взгляд остановился на книге в желтом переплете с вырванным титульным листом, принадлежавшей сэру Генри. Он открыл наугад и прочел: «Оскар, ты снова там был».
