— Вот видишь, Филипп, доктор был прав. Он же говорил, что ты болеешь из-за того, что возишься с этой мерзкой тварью.
— Не говорил. Не говорил. Тетечка, пожалуйста, не делайте плохо моему кролику.
Тетечка промолчала.
После завтрака она отправила Филиппа полежать — чтобы набраться сил, как она объяснила. Выждала минут двадцать, затем тихо выскользнула из дома и направилась к клетке. То ли по неловкости, то ли от страха она чуть не упустила кролика; произошла довольно шумная схватка. Он опять ее укусил и поцарапал запястья, яростно отбиваясь задними лапами. Наконец она его ухватила и отнесла на кухню, где было прибрано и пусто, если не считать Ады, — миссис Родд дремала после ленча в комнате экономки.
— Ступай, Ада, мы тебя не держим, — сказала миссис ван Бир, вероятно, разумея под «мы» себя и кролика.
— Ой, — сказала Ада и вышла.
Миссис ван Бир рванулась к газовой плите, затолкала кролика в духовку, захлопнула дверцу и до отказа открыла газ; зажигать, однако, не стала.
С минуту она постояла, содрогаясь всем телом от какого-то непонятного возбуждения. Но тут Филипп — в нем проснулись самые страшные опасения — сбежал вниз и влетел на кухню.
— Тетечка, что вы делаете? Тетечка, где мой кролик?
— Тише, — ответила та злым голосом, — это для твоей же пользы.
С этими словами она, пихнув мальчика в грудь, отбросила его в коридор, захлопнула дверь и привалилась к ней всей тяжестью.
Кролик в духовке бился и сучил лапами. Быть может, он понял, что происходит, потому что испустил пронзительный вопль ужаса — тот самый, который кролики издают лишь под угрозой гибели. Филипп, рыдая, бился о кухонную дверь. Миссис ван Бир не давала двери открыться. Ее возбуждение возрастало, дыхание участилось, кулаки непроизвольно сжимались и разжимались, лицо покраснело.
Кролик уже не бился.
Вопли Филиппа разбудили экономку. Миссис Родд, прибежала в тревоге.
— С нами крестная сила! Что случилось, малыш?
— Мой кролик, — рыдал Филипп, которому даже в этом отчаянном положении хватило сообразительности умолчать о тете. — Он там, внутри, и умирает.
— Господи! — произнесла миссис Родд, повернула ручку и решительно нажала на дверь. Миссис ван Бир никак не ожидала мощного напора со стороны взрослого человека и отступила.
— Прошу прощения, мэм, — произнесла, войдя, миссис Родд и добавила: — Боже правый! Мы все взлетим на воздух.
На кухне было не продохнуть от газа. Миссис Родд кинулась к плите и закрыла кран. Филипп открыл дверцу: кролик обмяк, глаза у него подернулись пленкой.
