Мистер Диркс задумчиво кивнул.
– Хорошо сказано, моя дорогая, – сказал он, отпив чая. – Что ж, я, пожалуй, повторю ваши слова командирам эскадрилий, когда сообщу им, кто будет переправлять их аэропланы.
Ровена почувствовала, как сердце поет от счастья, но всячески старалась скрыть свой восторг.
– Но так и знайте, – продолжал он, – им несдобровать, если хоть один волосок упадет с вашей головы, пока вы находитесь под их присмотром, или кто-нибудь на вас косо посмотрит. И у меня есть одно условие.
– Какое?
– Вам придется самой рассказать дяде.
– Договорились, – с облегчением рассмеялась девушка. – И вы не пожалеете, мистер Диркс. – Она протянула руку, и он секунду с недоумением смотрел на вытянутую ладонь, затем перевел взгляд на собеседницу и вопросительно приподнял бровь. – Давайте же, – настаивала Ровена. – Разве вы не хотите пожать руку первой женщине-пилоту у себя на службе?
– У меня на службе? – с веселым изумлением переспросил он.
Ровена широко улыбнулась ему поверх чашки:
– Конечно. Вы же только что предложили мне первую в моей жизни оплачиваемую работу.
– Кажется, меня только что роскошным образом провели, – рассмеялся мистер Диркс.
– Да, мистер Диркс, – с ликованием подтвердила Ровена. – Именно так.
В новенькой форме добровольческого медицинского отряда Виктория торопилась во временный госпиталь. Сюзи заранее позаботилась о внешнем виде хозяйки: отутюжила синее хлопчатобумажное платье и накрахмалила передник, так что тот стоял колом и сиял первозданной белизной. Белая головная косынка, тоже изрядно накрахмаленная, царапала лоб, зато выделяла девушку среди других посетителей, и солдаты, вышедшие подышать в сад, через который торопливо шагала Виктория, провожали ее благодарными кивками.
Виктория отвечала всем лучезарной улыбкой, не обращая внимания на пропитанные кровью повязки и отсутствие конечностей. Этим мужчинам повезло, а многим пришлось немало потрудиться, чтобы получить разрешение посидеть в саду в этот теплый октябрьский день. К другим, и их становилось все больше, удача будет не так благосклонна.
Вот в чем заключалась самая сложная часть ее новой работы: держать за руку тех, кому уже не суждено вернуться домой и повидаться с любимыми. К счастью, в особняк неподалеку от Беркли отправляли тех раненых, которые шли на поправку, и умирали здесь единицы. Только если подхватывали какую-нибудь инфекцию. Многих оперировали наспех, в полевых госпиталях и перевязочных пунктах у линии фронта, и им приходилось бороться с осложнениями после выполненных на скорую руку операций. Но даже несмотря на печальную сторону этой работы, Виктория получала от нее удовольствие. Солдаты ценили ее усилия, а врачи часто обращались к ней за подробностями о свойствах лечебных трав. Кое-кто даже считал, что сравнительно низкий уровень инфекции – ее заслуга.
