– Ланирель, мы решаем, какая погода будет в следующие пять дней, – промурлыкал, иного слова я не подберу, его высочество и дёрнул головой так, что рука светловолосой дамы упала. – Что бы ты хотела?
Я посмотрела на черноволосую макушку. Его голос казался мне знакомым. Очень, очень знакомым.
– Дождь… – тихо ответила я.
– Дождь, – усмехнулся он. – Можно было и не спрашивать. Моя прекрасная Ланирель всегда хочет дождь.
Его высочество, не оборачиваясь, протянул руку и попытался взять меня за запястье, но поймал лишь воздух, так как я в последний момент одёрнула руку.
– В чём дело? – спросил его высочество, по-прежнему смотря прямо, и в его голосе больше не было ни мягкости, ни нежности.
– Не хочу вас испачкать, – ответила я, думая, стоит ли мне добавить «ваше высочество» или нет. Наверно надо. – Ваше высочество.
Я опустила взгляд и ругнулась про себя. Под ногами у меня образовалась внушительная лужа крови. Почему интересно нельзя было исцелить себя? Не было бы этого конфуза. И хотела уже поднять руку и попробовать как-то зажать рану, как почувствовала касание на своей руке и вздрогнула от неожиданности. Подняла глаза.
– Рагон, – выдохнула я изумлённо, увидев перед собой мужа собственной персоной. Волосы длиннее, ниже пояса, глаза те же – глубокого синего цвета с изумрудными искрами, а кожа изумительного загорелого оттенка с перламутром.
Он на мгновение изогнул уголок губы и ухмыльнулся.
– О, у меня появилось имя. А только что был высочеством, – со свойственным ему сарказмом произнёс Рагон, который быстро пропал, сменившись гневом. – Откуда это? – показал он на мою руку.
– Меня укусили, – прошептала я, до сих пор не веря в то, что вижу. Рагон, мой Рагон – местный его высочество. Должно быть я сплю, или брежу, или то и другое!
Он сжал руку на моём запястье, и я почувствовала, как та нагрелась. Не сильно, ожога не останется, если я его удовлетворю ответом, разумеется.
– Тёмный пёс. Кажется. Три. Они напали на меня.
Черты лица Рагона стали ещё острее. О нет, я хорошо знала этот взгляд, и ничего хорошего он не сулил.
– Когда?
– Только что. Поэтому задержалась.
Рагон медленно, словно хищник, поднялся с кресла, провёл рукой по моей руке, стирая с неё кровь, поднялся к ране, коснулся пальцем.
– Только я могу оставлять на твоём теле раны, Лани. Больше никто, – очень тихо произнёс он. – Кому принадлежали псы?
– Не знаю, они мне не представились, – ответила я.
Рагон сжал губы. Шутка не показалась ему смешной.
