Спит, просто спит…
Я задумчиво гладила чёрный шёлк его волос, длинна которых была непривычной для меня, спускалась к груди, которую совсем недавно залечивала от страшных ран неизвестного мне зверя, плечам, так же изорванным в клочья. Тело от пояса и ниже были прикрыты одеялом, сейчас уже здоровое…
Я зажала себе рот рукой, глуша вырвавшийся из груди всхлип. Ужасная картина изувеченных ног Рагона до сих пор стояла у меня перед глазами. Как он смог дойти до телепорта? Это было чудом…
Приподнялась и коснулась губами огненно-горячего виска.
– Прости, любимый, – прошептала я.
– Это хорошо, что ты осознаёшь свою вину.
Я вздрогнула от резкого голоса. Подняла голову и увидела в изножье кровати мать Рагона. Казалось бы, она была спокойна, холодный взгляд и восковая маска королевы Двора на лице, но сложенные на груди руки были напряжены, а в её глазах горел едва сдерживаемый гнев. Разумеется, ей было известно, что её сын и наследник бросился в тот проклятый лес за непутёвой любовницей и, рискуя свой жизнью, отправил её во Двор дэфари, оставшись прикрывать переход.
Я отстранилась от Рагона и попыталась принять более-менее достойный вид. Хотя сделать это лёжа в постели было затруднительно.
– Ничего не скажешь в своё оправдание?
– Мне оправдания нет, – ответила я хрипло.
Её величество покачала головой.
– Ланирель, мой сын привязался к тебе, и ты полюбила его, но я не желаю видеть тебя рядом с ним. Слишком много проблем приносит твоя неусидчивость. Тебе следует найти достойного мужа и украсить собой его семью, родив таких же прекрасных детей, как и положено истинной дэфари.
Я молчала и даже улыбалась. Это я хорошо умела – улыбаться, когда хочется послать собеседника… куда подальше.
– Послушала бы отца. Рядом с Рагоном тебе действительно не место.
– Я знаю это, – ответила я спокойно.
– Знаешь? – усмехнулась королева. – И что ты хочешь? С какой целью ты тут?
– О моём желании и целях я поговорю с Рагоном, а обсуждать наши отношения пока он без сознания я не стану.
Королева гневно сжала руку в кулак. Интересно, а она действительно не любит меня или это результат сильного волнения за жизнь сына? Король ведь открыто высказал мне симпатию.
– Ланирель, твоя дерзость переходит все границы… – начала говорить она, но замолчала. Её речь, обещавшую стать весьма страстной и горячей прервало движение головы Рагона. Он перевернулся на бок, что-то пробурчал, обнял меня за талию, пододвигая к себе, уткнулся носом в бок и снова уснул.
