«О-о-о… — ожгла еще одна догадка, — да ведь яма-то куда глубже, чем должна быть!..» — И верно: камень был велик, но не шел ни в какое сравнение со своей… с этой ямой.
«Да что ж, в самом деле, происходит?..»
Голова моя прямо разрывалась от невозможности вместить все странности этой ночи. — Женщина, успевающая разбудить мужа, отправить его к тебе и прибежать сама раньше него, — и при этом успевающая убежать от тебя раньше, чем муж вернется в дом; говорящая (правда, в этом я был не очень уверен) кошка, целенаправленно охотящаяся на тебя, невзирая на разность весовых категорий, — а потом убегающая, испугавшись невесть чего; дорожка, ведущая тебя туда, куда бы ты сам нипочем не пошел; камень. Лежащий на яме, как крышка на кастрюле… что все это значит?..
Когда я поднял руку, чтобы почесать, по народной привычке, в затылке, на моем плече взвилась и затрепетала живая лента… я заорал, попятился было назад и упал навзничь в траву… — «ЗМЕЯ!..»
Через некоторое время я отважился открыть глаза. Все тихо… Тогда, стараясь не двигаться, я чуть скосил глаза и взглянул на свое плечо. — Можете себе представить: на плечо мне прилепился репейник. Вместе с обрывком стебля. При движении этот обрывок колыхался над плечом… Как я его подцепил, неизвестно. — Вот тебе и змея…
«Может, не за плечо, а на плечо?..» — осенило меня (я опять вспомнил кошку). — «Может, она этого и испугалась?.. — Ну вот, довелось в жизни встретить сумасшедшую кошку…»
Я снял траву с плеча и кинул ее в яму. «Пора идти». — Почему-то я чувствовал, что больше мне ничего совершать не надо, что все уже выполнено мною… скоро рассвет…
Дорожка начиналась прямо у моих ног и струилась вперед метров на десять. Она немного потускнела, но была отчетливо видна. — Да, надо идти. Мне уже хотелось спать. Перед дорогой я решил вытряхнуть сор из туфель… и — еще раз хочу повторить: какое счастье, что я не додумался до чего-нибудь подобного в яме. Какое счастье, что я тогда сразу поднялся на ноги! Стоило мне немного посидеть, размышляя над своим положением, я бы обязательно — перед решительными действиями — привел в порядок свою обувь прямо там. Ибо в левом туфле мне что-то ощутимо мешало. — Но вот, я занялся обувью уже на поверхности. Причем и здесь был недалеко от беды: когда я постучал туфлем о землю, выколачивая всякую дрянь, высыпавшийся сор просиял красным пламенем; словно длинная искра проплыла на мгновение в воздухе и тут же погасла. Невероятной силы удар потряс землю и выбил злосчастный туфель из моей руки. Хорошо, что я его едва держал. Вспышка ослепила меня ненадолго; когда глаза снова привыкли к темноте, я не увидел ни ямы, ни… даже камня. Передо мной был пустырь — тот же самый пустырь, по которому бежал я, гоняясь за паскудной кошкой. У ног моих валялся туфель… вернее, половинка от него. Задняя часть туфля была словно отрезана ножом. — Мрачно полюбовавшись на обрубок, я зашвырнул его куда-то в траву. — Вот, мало напастей было, так еще и босым остался…
