Она шепнула:
— Не смотри ему в глаза.
Но он уже встретился взглядом с другим мужчиной и увидел выражение его лица. Джон быстро отвернулся и обратил внимание на внушительное здание банка на той стороне улицы — стекло и бетон, рациональное, надежное. Позади осталась вскользь замеченная вспышка ненависти или, может быть, гнева. Почему? Вероятно, мужчина думал, что Джон — мусульманин. А возможно, этот человек со скривившимся от отвращения лицом был одним из тех, кто ненавидел мусульман из-за событий в Нью-Йорке. «А если бы я был мусульманином и знал, что ненависть была настоящей, нацеленной на меня „по праву“, а не по ошибке?»
Через несколько метров Джен сказала:
— Ночью это просто омерзительное место.
— Почему люди столько пьют? — спросил он. — В Индии… — Он не закончил предложение. Критиковать было невежливо, он ведь был гостем в этой стране.
— А что, в Индии пьют меньше? Я не удивлена. Это наша национальная беда. — Она остановилась. — Мы превратились в страну матерящихся невежд. Агрессивных. Проспиртованных. Добро пожаловать в современную Шотландию.
Джон не был уверен, что ее слова стоит воспринимать всерьез. Он посмотрел на девушку, и та кивнула.
— Это правда, — сказала она. — Сущая правда.
Беда в том, думал он, что нельзя понять, действительно ли люди имеют в виду то, о чем говорят. Человек может сказать «это правда» и иметь в виду совсем другое, а его собеседник поймет, о чем идет речь. Его дядя, поклонник английского языка, говорил: «Английский — очень ясный язык. Поэтому он так полезен. Он ясный и точный». Да, он так говорил; но его дядя никогда не бывал за пределами родной страны. Те британцы, с которыми он общался, наверное, какое-то время прожили в Индии. Такие люди обычно верили во что-то и были старомодными, потому что имели в виду то, что говорили.
8
В следующую субботу Джен предложила прокатиться за город.
— Моя машина довольно старая и не всегда заводится, — сказала она. — Но довезет нас туда и обратно. Точно.
Они поехали по дороге на юг и повернули перед Транентом, направляясь на побережье. Стоял погожий день поздней осени, один из тех, в которые природа как бы извиняется за свои летние капризы; солнце снова светило, но казалось, что оно находится дальше от земли и его свет сделался слабее, прозрачнее. Джон посмотрел на скошенные поля с остатками соломы по ту сторону чернильного, слегка волнующегося Форта. Дневной свет сокращал расстояние, и гряда холмов, где начинался округ Файф, казалось, была всего лишь в нескольких милях пути. Корабль — танкер — плыл, таща якорь; о его нос разбивались маленькие волны.
