Но Тайнан продолжал идти вперед, держа Крис на руках.
— А кто такие Монтгомери? Твой отец упоминал их.
— И что он сказал? Только говори правду.
Тайнан поставил Крис на поваленное дерево, и их лица оказались на одном уровне.
— Давай проверим, правильно ли я понял. Он сказал, что это твои родственники и что он в жизни не встречал более своевольных, упрямых и до глупости бесстрашных людей, чем они. Это правда?
— Абсолютно. Это родственники моей матери, очень древний род, перебравшийся в Америку во времена правления Генриха VIII.
— В шестнадцатом веке.
— Верно, — кивнула Крис, улыбаясь. Тайнан подал ей руку, и она, опираясь на нее, пошла по бревну. — Расскажи мне о своей встрече с моим отцом. Что еще он говорил? Что тебе сказали, когда выпускали из тюрьмы?
— Почти ничего. В тюрьме очень скупы на объяснения, тебя просто тянут за цепь, и ты идешь.
— Когда я спрашиваю тебя о том, как ты попал в тюрьму, ты каждый раз говоришь, что тебе было предъявлено ложное обвинение. А на самом деле ты хоть однажды совершал что-нибудь противозаконное? — Крис развернулась и пошла по бревну в обратную сторону.
— Ну почему ты все время хочешь выведать у человека его секреты? Да, я совершал противозаконные поступки, но меня ни разу не поймали. Именно поэтому мне и предъявляют ложные обвинения. Думаю, им безразлично, за какое преступление меня вешать.
— А когда ты покончил с преступлениями и стал зарабатывать на жизнь, как честный человек?
Тайнан фыркнул:
— Кажется, Рыжая успела о многом тебе разболтать. Я живу честно с двадцати двух лет.
— Семь лет, — подсчитала Крис.
— Точно, Рыжая проболталась. Спускайся, у меня от тебя уже кружится голова. Кстати, мне и о тебе кое-что известно, Мэри Кристиана, — сказал он и снял ее с бревна.
— Не так уж много, как тебе кажется, — лукаво глядя на него, сказала Крис. — И я не Мэри Кристиана. При рождении мне дали имя Мэри Эллен в честь бабушки по папиной линии, а когда мне исполнилось шесть, имя заменили.
— Ладно, теперь твоя очередь рассказывать истории. Садись сюда, только подальше от меня.
Продолжая улыбаться и чувствуя себя самой желанной женщиной на свете, Крис села на траву и привалилась спиной к бревну.
— Я обладаю способностью к ясновидению, — начала она. — Видения у меня были дважды, но одного раза оказалось достаточно, чтобы мне заменили имя. Кажется, это традиция Монтгомери — называть всех женщин, имеющих дар ясновидения, Кристианой.
— Так что же произошло, когда тебе исполнилось шесть?
