И вот в один прекрасный вечер Попов заступает ответственным офицером части и приходит в казарму пятой роты. Рота — на вечерней прогулке (горланит песни и мочалит ефрейторским шагом булыжник по периметру учебки), в казарме только внутренний наряд — дежурный по роте курсант Чатов и свободный дневальный Костаки (оба — греки из Причерноморья). Возле ближайшей койки полковник останавливается и откидывает матрас с одеялом. На подматраснике — скомканные и грязные носки. Грубейшее нарушение устава и соответствующих инструкций! Попов указывает пальцем на позорные носки: «Выкинуть!» Костаки тихо по-гречески говорит: «Это мои носки». Чатов по-гречески отвечает: «Пока спрячь, а когда этот придурок уйдет, положишь на место».
Далее события развиваются несколько неожиданно. Отказавшись от дальнейшего осмотра казармы, полковник Попов приглашает дневального и дежурного в Ленинскую комнату. Стены Ленкомнаты пятой учебной роты никогда еще не слышали такого отборного греческого, турецкого, армянского и русского мата. Исчерпав свои интернациональные словарные запасы, полковник Попов запальчиво объяснил умирающим от страха курсантам, что он чистокровный грек родом из-под Туапсе, и что настоящая фамилия его Попидис, и что весь их разговор он понял как нельзя лучше, и что поступать так, как поступили они, его земляки, которыми он, по идее, должен гордиться, очень даже неправильно.
Расстались земляки почти друзьями.
История номер три произошла при непосредственном участи Игоря. Дело было во внутреннем карауле. Диспозиция — начкар, помначкар, пятнадцать караульных, двое разводящих, пять постов. Вооружение — карабины СКС образца 1943 года — тяжелые и грубые, как дубины. В принципе — охранять в этом карауле нечего, незачем, да и не от кого. Но не будем забывать — в учебке все действия имеют скорее не практический, а дидактический смысл. Курсанты учатся нести караульную службу и поэтому все армейские условности воспринимаются здесь всерьез. Скажем, какая реальная значимость у внутреннего поста номер один? Да, название у него громкое — склад артиллерийского вооружения, но что там внутри? Лафеты, расчлененные корпуса списанных зениток, стволы, имитационные болванки, инертные боеголовки. Склад металлолома — так было бы вернее. И все же денно и нощно возле закрытой и опечатанной двери бдит часовой, регулярно, через каждые 3–4 часа, проверяет при смене печати разводящий, регулярно, через 3–4 часа проверяют несение караула командир роты, от которой выслан наряд, дежурный по части, ответственный офицер, и также регулярно, но уже через день-другой прапорщика Багаутдинова срывают с его насиженного места в любимой каптерке и он, сломя голову, несется обновлять оплывшие от жаркого солнца пластилиновые печати, ибо в противном случае вновь заступающий в караул взвод отказывается принимать пост.
