Из казармы вышел капитан-строевик в сопровождении золотозубого прапорщика.
— Нестор Васильич, передаю тебе гавриков. Четверых отдаю в заботливые руки командира ТЭЧ, а вот этого — Бегичева — беру к себе. Ты его завтра с утра отправь ко мне в штаб.
— А що, добры парубки. Здоровеньки булы, хлопцы! Я — прапорщик Охримчук, Нестор Василич, ваш старшина. Ось — гарнизон, ось — казарма, ось — я, ха-ха-ха! За мной, бойцы!
В казарме было холодно, неуютно и грязно. От скользкого цементного пола веяло стужей, по коридорам гулял зябкий ветерок. В старшинской каптерке Охримчук критически осмотрел новичков. Наметанный глаз старшины сразу отметил существенную разницу между четырьмя обритыми и одним волосатым.
— А тебя чего ж не обскубали?
— Я из другой роты. У них старшина был гондон — обстриг.
— Ух, як загнул! Запамятуйте, хлопчики — старшина всегда правый! От так! Вещички заклеймены? Парадку и вещмешки оставите здеся, а шапки я вам зараз сменяю. Курбатов, принеси пять капелюхов!
Каптерщик Курбатов принес пять старых засаленных шапок.
— На, хлопцы, одевайте. А эти ваши шикарны шапчонки нехай полежат покуда.
— Зачем менять шапки?
— Як зачем? Щоб не отобрали деды эти, бисовы дети, дембеля. Они ведь, як хищники налетят — перушков не оставят. Им, паразитам, на дембель обязательно все новое надо одеть!
— Я шапку менять не буду, — заявил Полторацкий.
— Так отберут!
— Не отберут.
— Молодец! Так и надо — беречь мущество.
Тем не менее, остальным четверым Охримчук шапки поменял.
— Зараз выдам вам новое обмундировання — пэша. От так. Причепите погоны и петлички.
Старшина бухнул на пол кипу поношенных кителей и штанов из полушерстяной ткани оливкового цвета.
— Выбирайте, хлопцы!
— Что это за тряпье? Дайте новое! — возмутился Игорь.
— Як твоя хвамилия, хлопчик?
— Полторацкий.
— Повторацкый, ты, конечно, прав, но нема у меня нового! Нема, хоть тресни! Так що пока это поносите.
Полторацкий брезгливо перебрал мятое, заношенное шмотье, нашел себе более-менее чистый китель. Приличных штанов по своему росту Гоша не отыскал.
— Повторацкый, бери вот эти. Ты не бачь, що воны грязненьки — скоро воскресення, в бане простирнешь.
На кителе Полторацкого был полуоторван погон. Он быстро подметал его (иголка и нитка были запрятаны в шапке), прикрепил на петлицы «птички» (авиационные эмблемы), проверил наличие пуговиц на гимнастерке и штанах, а потом, как и все остальные, переоделся в новое старое обмундирование.
