В зале воцарилась звенящая тишина. Леруа замер с поднятым кубком, а инквизиторы в нерешительности смотрели на свои хмельные чаши. Стороннему наблюдателю могло показаться, что граф Фесет спёкся, но на деле он торжествовал. Потому что знал - амулет сделал своё дело, его услышали и сейчас, как и он несколько дней назад, ощупывали сказанное на предмет недомолвок, вранья, нелогичности. Но Райен то знал, что всего этого в его речи нет вообще! Он действительно перерыл много литературы, пытаясь понять, как некромант смог логично и обоснованно доказать, что дело Света - не Истина в последней инстанции, и выяснил, что оно и впрямь не являлось таковой! Во многом благодаря текстам, предоставленным самим "наставником", он смог выяснить, что хотя Хаос был злом почти в чистом виде, Всеединый не был в чистом виде добром. Не был он и творцом всего сущего. Это значило, что его заповеди, действия, пожелания и мотивы подвержены различной трактовке, их можно истолковать по-разному, в том числе и так, как он только что. И нисколько не покривить при этом душой! Так что сейчас господа инквизиторы оказались в тупике - им доказали, что воля Всеединого вошла в противоречие с политикой Церкви и Императора. А значит выхода было два - поддержать старых начальников с их заблуждениями, сыграв на руку Хаосу, или послать руководство, фактически совершив тем самым мятеж, но не погрешить против истины. Во втором случае логичнее всего для них было присоединиться к Леруа, который открыл им эту истину. Этого граф и добивался. В первом случае следовало убить его как мятежника, что они и попытались бы тут же сделать. Но ключевое слово здесь - попытались. Пойдя против воли света (Фесет не ошибся, трактуя её), они бы существенно ослабли, сомнения, посеянные в их умах речами графа, усугубили бы этот эффект. Так что, он сумел бы ускользнуть, а потом, совратить падших. Ведь именно ими бы стали инквизиторы, выбери они первый вариант, более примитивными способами. Но Райен сомневался, что они выберут первый вариант. Задача перевода их на свою сторону потому и была столь нетривиальна, что все они были настоящими священнослужителями. А такие всегда в первую очередь стоят за своего бога, а уж потом - за своё земное начальство. И Райен не ошибся.
- Прежде чем выпить, или не выпить за то, за что вы предложили, граф Фесет, я хотел бы спросить вас.
Начал генерал Раф, сумевший даже в минуту величайшего сомнения в своей жизни сохранить хладнокровие.
