- Если вы не деспотичный тиран по отношению ко мне,
Леруа позволил себе бледную улыбку.
- То позвольте указать на некоторую ошибочность ваших суждений. Во-первых, у меня абсолютно точно нет способностей к некромантии, и я не могу быть вашим учеником. Во-вторых, я сомневаюсь, что даже вам удастся склонить к Хаосу кучу матёрых инквизиторов - я-то как смогу это сделать?!
- Я не сказал, что буду учить тебя на некроманта - у меня ещё множество талантов помимо этого вида волшбы. Я в первую очередь буду натаскивать тебя в большой политике, потом - в магии Хаоса, потом - во всём остальном. Убедить инквизиторов - первое задание в твоём курсе обучения, как политического лидера. А насчёт того, что их ничем не проймёшь... Так и твоя убеждённость в том, что путь Света - единственно верный до разговора со мной была твёрдой, как заговорённая гномья сталь. Шутка ли - даже попав в опалу, ты не утратил уважения и доверия к тем, кто тебя так обидел и был готов стяжать мученический венец ради их правил и идеалов. И ничего - согласился же, обдумав, как следует, сказанное мной!
- Да не будут они "как следует обдумывать" то, что я им скажу! Они стойки к попыткам соблазнения и вербовки, это входит в курс их обучения! Они просто не будут обращать внимание на мои речи, не станут анализировать - убьют, и всё.
- Ну а вот это уже - дело поправимое. Я дам тебе амулет, который заставит их прислушаться к тебе. Нет, поверить всему, что ты скажешь, или проникнуться к тебе доверием под действием его силы они не смогут. Это слишком грубо, такое заклинание опытные бойцы быстро почуют и порвут тебя. Эта побрякушка даст тебе шанс их убедить, а дальше - твоя забота. Прояви мудрость и красноречие! Обстоятельства позволяют мне не ограничивать тебя во времени, но чем быстрее справишься - тем более способным учеником покажешь себя, и тем быстрее пойдёт твоё обучение.
Слова эти ещё звучали в комнате, а говоривший уже исчез - без всяких телепортационных вспышек и прочих эффектов, которые обычно почти невозможно скрыть. Просто - был - и не стало. О том, что всё это не было галлюцинацией, свидетельствовал только небольшой камень, испещрённый рунами, который лежал теперь на столике у окна.
Как следует подумав над способами выполнения своего задания, Райен решил, что изобретать что-то слишком уж сложное - верный путь к тому, чтобы перемудрить самого себя и провалиться. Поэтому, он остановился на в меру необычной задумке, которую для простоты можно было назвать "тост провокатора". Обычно этим методом пользовались простые имперские шпионы. Во время застолья начинаешь произносить сначала тосты, поддерживающие и славящие действующую власть. Потом, опираясь на принцип смежных тем, постепенно переходить к тостам откровенно бунтарским и следить за реакцией окружающих - не выражает ли кто бурного согласия? Леруа же не собирался следить - он собирался постепенно подвести господ-инквизиторов к мысли, что они "не под тем флагом стоят". Затея была крайне рискованной. Пусть амулет и брал на себя идеологическую непробиваемость церковников, но их острые, цепкие умы предстояло переубеждать, полагаясь лишь на собственное красноречие и мозги. Причём в случае неудачи ему не жить - 39 очень сильных светлых магов - смертный приговор при его нынешних способностях. Но отступать граф не привык - ни в бою, ни в лаборатории. Так что за дело он взялся без промедления. Повод для застолья, к счастью, высасывать из пальца не пришлось - это породило бы лишние подозрения. Рохот был последним зимним месяцем и с его окончанием все жители империи - от батраков до императора - праздновали начало нового годового цикла и пробуждение природы. Назывался праздник День Пришествия Весны, или просто Пришествие и справляли его все слои общества примерно одинаково - по возможности богатым пиром и танцами. Поскольку коллектив в Келери подобрался сплошь мужской (если не считать прислуги) - граф был холост, то обойтись решили только пиром, так как танцевать было не с кем. И вот инквизиторы расселись за богато накрытым столом в главной пиршественной зале замка. По случаю праздника Райену временно вернули статус хозяина и сейчас он сидел во главе стола. Когда, отдав дань этикету и субординации, все, наконец, умолкли, Леруа, досчитав про себя до десяти и собравшись с духом, поднялся, держа в руках кубок.
