Всё благополучно сошлось, перо обрело крышу над головой. Но не могло не участвовать в Пушкинских днях 1935 года, а особо – 1937-го. Перо это придало особый настрой и торжественность. У пера появилась свита; две дюжины стальных перьев с выгравированным профилем поэта. В свой срок перо вернулось в родные пенаты, в столичный Литературный музей. Но вскоре было передано – по близкой, душевной принадлежности – в музей на Кропоткинской.
…Пушкин и его перо писали и говорили на одном языке, понимая друг друга с первого касания пера к бумаге. Которая, как об этом не сказать, была с Полотняного Завода, в считаных шагах от усадьбы Гончаровых. И расходилась отсюда, стопа за стопой, по 24 листа каждая, на писательские столы, несла и гражданскую, да и государственную службу, ибо считалась лучшей бумагой. У Пушкина запас такой бумаги близился к концу, и обеспокоенная этим Наталья Николаевна пишет на Полотняный Завод брату своему Дмитрию. «Мой муж поручил мне просить тебя сделать ему одолжение и изготовить для него 85 стоп бумаги по образцу, который я посылаю тебе в этом письме. Она ему крайне нужна и как можно скорее; он просит указать срок, к которому ты сможешь её ему поставить».
В недавнюю пору, когда несли свою службу советские министерства, я обратился к заместителю министра целлюлозно-бумажной промышленности: получится ли восстановить в подлинности тот или иной сорт и вид бумаги давних времён? «Отчего же нет, улыбнулся замминистра, если постараться…»
В миру всплеск ручного, пёрышком, письма. Причин и поводов для этого немало. Отказ от пера неминуемо влечёт за собой распад почерка. Исчезает мелкая моторика пальцев. Приплюсуйте: ответственность перед словом куда как выше, когда пишешь пером, а не компьютером. Перо само по себе – взыскательный инструмент культуры. Перо, наконец, сберегает понятие «рукопись». Не за горами оскудение рукописных отделов архивов и библиотек.
Пишущая машинка была запатентована в 1874 году, но все свои тексты Лев Толстой писал от руки
Только ручному письму дано передать что-то личное, доверительное, сокровенное. «Не пишите маме по е-мейлу».
Вот общество и встрепенулось. Не знаю, но сторонников ручного письма всё больше. Английские фабрики приноровились, наладили нешуточное по объёмам производство стальных перьев. Каких только нет: для скорописи, для неспешного письма. А между ними – десяток разновидностей. Появились эти перья и в наших магазинах; не скажу, что идут влёт, но хорошо раскупаются. Из Турции прислали нечто как бы пишущее; глаза бы не глядели. Итальянцы занимают свою торговую нишу: учли высокую репутацию гусиных перьев и присылают их в сопровождении красивой склянки с чернилами, упакованными в коробки сувенирного толка; может, и вы встречали такие в канцелярских отделах крупных книжных магазинов. Писать такими перьями не получится, а вот подарить начальнику (есть и подешевле для полуначальников) в самый раз. Редко, если повезёт, сможете прикупить деревянную ручку-вставочку фирмы «Лира». Вполне на уровне. Но дороговато – от 50 рублей (если в магазине) до ста пятидесяти – на канцелярском развале в «Олимпийском». У нас прежде делали хорошие школьные ручки-вставочки. Лёгкий, ловкий деревянный корпус, латунный цилиндрик; в него перо и вставлялось. Поверху – нестираемый штампик – буковки: ТКФ и неизменная цена – 2 (две) копейки. Делали у нас в Ярославле пёрышки, да такого уровня, что шли они и в заграницы.
