Отношение к купцу, буржую в России было скорее отрицательным. Когда в 1917 г. экспроприировали Рябушинских и Кузнецовых, они платили не столько за свои грехи, сколько за грехи предка. Овсянниковы – кулаки, мироеды, кровопийцы, те, кого Щедрин называл Колупаевыми и Разуваевыми – оставили о себе долгую и недобрую память.
1850 г. Деревянный дом с мезонином на окраинной стороне в столице России Петербурге. За столом четверо юношей и их отец. Это шведский предприниматель Эммануил Нобель и его сыновья – Роберт, Людвиг, Альфред, Эмиль. Они внимательно слушают господина в мундире, военного медика. Профессор химии Медико-хирургической академии Николай Зинин высоким, как говорят, бабьим голосом чрезвычайно четко и методично объясняет им свойства нитроглицерина – взрывчатого вещества, незадолго до этого синтезированного во Франции. Он кладет микроскопическую дозу нитроглицерина на маленькую наковальню и ударяет по ней маленьким молоточком. Раздается громкий хлопок. Все в восторге. Этот опыт, показанный семейству Нобелей, сделает Роберта и Людвига миллионерами, убьет Эмиля, приведет к изобретению Альфредом динамита. От этого опыта в конечном итоге пойдут знаменитые Нобелевские премии.
Петр Великий не только создал великую Россию, но и уничтожил великую Швецию. Держава, включавшая в себя в XVII веке всю Скандинавию, Карелию, Прибалтику, часть Германии, которую боялись и перед которой трепетали, постепенно теряла военное и экономическое значение. Самые способные и упорные из потомков викингов не находили себе применения на родине. В поисках счастья многие из них отправлялись к бывшим врагам – русским.
В 1837 г. в Петербург, спасаясь от долгов, приехал шведский инженер и изобретатель Эммануил Нобель. В Швеции много скал. При строительстве мостов и прокладке дорог взрывают породу. Эммануил изучил свойства взрывчатых веществ и изобрел морскую мину. В Швеции это изобретение было никому не нужно.
Петр открыл Россию для предприимчивых выходцев со всех концов света – социальное происхождение и размер кошелька не имели значения. Россия стала северным Эльдорадо. Неудачник на родине мог преуспеть в России за считанные годы. Ганноверские аристократы, недоучившиеся вестфальские студенты, младшие представители шотландских кланов, французские сержанты, крещеные португальские евреи, пленные шведские офицеры добирались, часто пешком или на перекладных, до Петербурга, чтобы, поправив дела, вернуться на родину или уже насовсем остаться в этой дикой, но богатой стране.
