Чуффеттино | страница 7

— Что вы!

— Тогда дайте мне вашу руку.

— Вот она!

В это самое время Чуффеттино, скользнув между ногами отца, умудрился, никем не замеченный, пробраться под скамью, на которой сидел учитель, и занялся теми же упражнениями с кошкой.

— Понимаете, — продолжал учитель, — у кузнеца всегда много работы… конечно, мальчик не будет вначале зарабатывать миллионы, но… Ай!

— Что случилось?

— То, что у этого кота когти!.. Не можете вы держать его дома, что ли?

— Дома? Мой Джиджи должен находиться в лавке!..

— Ай! негодяй, дурак, мерзавец!..

— Послушайте, смягчайте ваши выражения!

— Чего там смягчайте! Говорю вам, — негодяй, мерзавец!..

Учитель бранил Чуффеттино, который в этот момент кончал подпиливать ножку скамьи, но башмачник принял все на свой счет и, разъяренный, показал кулаки учителю.

— Вы с ума сошли?! Я-то при чем тут?

— Конечно, вы, за что вы ругаетесь?..

— Да я с Чуффет…

Он не смог кончить: скамья подломилась, и учитель свалился на пол, увлекая за собой и рабочий стол башмачника. Одна из колодок попала прямо в нос последнего.

Разъяренный башмачник кинулся к кошке, отдавил ей лапу и просадил дощатую стену лавчонки, а кошка, взвыв от боли, кинулась вон через голову учителя, оцарапала ему нос и разбила очки. На визг кошки, вой башмачника и вопли учителя сбежался весь околоток. А Чуффеттино, истинный виновник всей суматохи, со всех ног несся в это время по склону горы к морю, чтобы освежиться купаньем после пережитых ужасов.

И вот, наш герой в кузнице дядюшки Теодора. Ему поручено раздувать кузнечные меха. Меха раздуваются, пыхтят, и не меньше их пыхтит сам Чуффеттино. Первые дни дело шло еще сносно. Мальчика развлекало, как куют, как накаляется железо, как его сплющивают, строгают, шлифуют. Все это было для него внове, забавляло его и заставляло забывать скучное дело, к которому он был приставлен. Но скоро все опять пошло по-старому. Чуффеттино приходилось являться в кузницу в 6 ч. утра, а он стал приходить к 2-м часам пополудни. Все это было уже не весело и, вместо того, чтобы все время помогать хозяину в его работе, он теперь частенько простаивал у дверей кузнецы, болтая с проходившими мимо приятелями. Дядюшка Теодор не замедлил пожаловаться на это старому башмачнику, а тот в свою очередь тотчас же рассказал все это жене.

— Ну, не говорил ли я тебе, что нечего за него заступаться, — взволнованно восклицал дядюшка Анастасий. — Никакого толку никогда из него не выйдет, как ни старайся, и вместо того, чтобы быть нашим утешением в нашей старости, — он только раньше времени сведет нас в могилу!