— Очевидно, мне это чудится, — сказал он.
Они подошли в это время к оврагу, по дну которого с однообразным зловещим шумом катились мутные воды. Чуффеттино вздрогнул.
— Бедное животное! — проговорил он мысленно, — так кончить свою жизнь… Если бы в это дело не было замешано ужина…
— Чуффеттино, умоляю тебя — не губи меня! — раздался около него тот же голос.
На этот раз мальчик понял, что это был голос Мелампо. Чуффеттино сел на обросший мхом камень и сказал, обращаясь к подползшей к его ногам и умоляюще смотревшей на него собаке:
— Ничего не доделаешь, милейший мой Мелампо! Если бы зависело от меня, то я отпустил бы тебя на все четыре стороны. Но твоей смерти требует мельник. А мне за то, что я сброшу тебя в этот овраг, он обещает столько хороших вещей: и вина, и колбасы, и масла, и 4 сольда! А если бы ты только знал, до чего я сейчас голоден, до чего мне трудно… Кусочек хлеба, который мне дал сегодня мельник, был совсем крохотный, я и не заметил, как проглотил его… А эти четыре сольда помогут мне добраться до дому… потому что — должен тебе сказать — я заблудился, и если мне удастся вернуться домой…
— Пожалей мою старость, милый Чуффеттино!
— Не могу, Мелампо. Правда же, не могу.
— Я так буду тебе благодарен!
— Не могу!
— Вспомни, что часто один хороший поступок заставляет прощать массу дурных.
— Ты говоришь очень убедительно для собаки, Мелампо. Уверяю тебя, что мне хочется плакать при мысли о том, что мое придется бросить тебя в этот овраг.
При этих словах Чуффеттино вытер слезу, показавшуюся на его реснице. Это дало Мелампо слабый луч надежды.
— Настанет день, когда ты будешь доволен, что не исполнил просьбы этого злого человека, — сказал он. — Если бы ты только знал, как он меня мучил и сколько заставил съесть жесткого, как камень, хлеба… Я уверен, что если бы не такой хлеб, я до сих пор сохранил бы еще все свои зубы… У тебя, я чувствую, — доброе сердце. Исполни мою просьбу. Умоляю тебя!
Чуффеттино был растроган. Он отвязал веревку от шеи Мелампо и, ласково гладя его морду, сказал:
— Ну, еще раз не поужинаю, только и всего! Зато спасу твою шкуру. Собственно, я мог бы сейчас вернуться на мельницу и сказать, что поручение я исполнил… Но говорить эту ложь мне не хочется. Очень уж много я лгал в своей жизни… Потерплю еще… Может быть, судьба мне поможет.
Спасенный Мелампо в порыве бешеной радости, чувствуя прилив необычайной энергии и силы, вскочил на задние лапы, положил передние на плечи мальчика и в знак благодарности облизал ему все лицо своим теплым шершавым языком.
