– Исполню все, что только пожелаете.
Снадобья больше не осталось, и чашечка, которую Синдия держала в руках, удивительным образом исчезла, буквально испарилась в воздухе.
– Объясните, почему вы вступили в схватку с Гетерис? Она олицетворение Зла, Коварства, она мать Лжи. Любой окаменел бы от страха при одном ее виде. А вы осмелились сразиться с ней!
– Ваша огненная богиня хотела отобрать у меня мою шкатулку!
– И что? – допытывалась Синдия.
– Это ведь моя шкатулка! Как может эта ваша Гетерис гореть таким ярким пламенем, если не понимает этого? Мне мало что известно о вашем мире. Честно говоря – а мне кажется, что я просто обязан быть честным, – свой собственный мир я знаю ничуть не лучше. Но одно мне известно доподлинно – эта шкатулка принадлежит Корвасу!
Закутанный в вуаль карлик обошел костер и встал рядом со мной.
– Помните! – предостерегла меня Синдия. – Вы должны воздерживаться от всяких разговоров!
– М-м-м, – пробормотал я. Загадочное создание село рядом со мной и прижалось к моему плечу. Я, в свою очередь, обнял его за плечи. Судя по его дыханию, оно вскоре погрузилось в сон. Я удивленно поднял брови, но жрица предостерегающе прижала палец к губам. Немного погодя я шепнул ей:
– Синдия, одежда на мне вся мокрая. Как вам это удалось?
Синдия кивком указала на старую жрицу. Аджра встала и подошла ко мне и моему загадочному соседу. Она прошептала слова молитвы, которые наверняка предназначались сидящему рядом со мной созданию, и мне показалось, будто по лицу старухи скользнула загадочная улыбка. Закончив молитву, старая жрица щелкнула пальцами, и в тот же миг моя одежда стала совершенно сухой. Странное ощущение. Аджра улыбнулась мне, погладила по плечу таинственного незнакомца и старческой ковыляющей походкой удалилась куда-то в ночную мглу, куда не долетали отблески углей.
– Куда это она? – шепотом поинтересовался я.
– Аджра отправилась на встречу с собственной смертью, – отозвалась Синдия и, усевшись на камень, принялась смотреть на тлеющие угли.
Ночь обернулась нескончаемой чередой жутких кошмаров. Мне показалось, что именно крошечное существо, спавшее рядом со мной, направляло их прямиком в мою голову. Разумнее было бы бодрствовать, а не спать, ведь всякий раз, как я погружался в сон, меня посещал очередной кошмар.
Чаще всего призраки, навещавшие меня во сне, являлись в облике двух играющих детей. Вид их почему-то наполнял мою душу безотчетной грустью, и каждый раз я пробуждался с мокрыми от слез щеками. Когда наконец в лесу настало утро, я проснулся, чувствуя себя совершенно разбитым.
