О. Николай с большой ревностью и в то же время строгостью относился к обучению церковному пению, что можно объяснить кардинальным отличием его позиции по этому вопросу от представителей других христианских конфессий.
«Это не протестантская церковная беднота, пробавляющаяся несколькими ветхозаветными псалмами, своими слезливыми стишками и самодельной каждого пастора проповедью — „чем богаты, тем и рады“, — и не католическая богомольная тарабарщина с органными завываниями». Православная же церковная музыка целиком и полностью основывается на Священном Писании и Священном Предании — «нужно только в церкви внятно читать и петь, а молящемуся внимательно прислушиваться, — и целое море христианского научения вливается в душу, — озаряет ум познанием догматов, оживляет сердце святою поэзиею, одушевляет и движет волю вслед святых примеров», — записывает о. Николай свои мысли по этому поводу (11/24 октября 1904 года).
Для него церковное пение занимает в православном богослужении безусловно приоритетное положение и само по себе является «авторитетной проповедью»: тот, кто с благоговением внимает прекрасным песнопениям, тем самым уже воспринимает божественное учение.
Из дневниковых записей о церковном пении можно получить хорошее представление о том, что представляет собой христианство для св. Николая, да и вообще для русских людей. Православие — не просто система догматов и моральных ценностей, а религия, одно из центральных мест в которой занимает величественное, пронизанное радостью богослужение, где церковные песнопения служат как проводником учения Божия, так и молитвенным ответом на него людей.
Сочувственное отношение к японским религиям
О. Николай хорошо владел «камбуном» и читал буддийские тексты. Он также иногда беседовал с бонзами в буддийских храмах. В его работе о Японии, которая была опубликована в России, можно встретить даже сочувственное отношение к буддизму — например, о. Николай пишет, что, слушая иную проповедь в храме буддийской секты Монто–сю (Дзёдо–синсю), «можно забыться и подумать, что слышишь христианского проповедника» (Япония с точки зрения христианской миссии).
А каково было отношение о. Николая к народным верованиям японцев? Здесь можно увидеть здоровое религиозное чувство о. Николая, не отравленное современным, чисто гуманистическим, восприятием мира.
Путешествуя по различным областям Японии, о. Николай видел, как широко распространена среди простого народа вера в таких языческих богов, как Инари или Дзидзо, что, однако, не вызывало в нем и тени презрения. Он воспринимал это как проявление «живого религиозного чувства» и даже считал, что местности, отличающиеся ревностным отношением народа к религиозным верованиям, наиболее подходят для христианской проповеди.
