— Здравствуйте, я к вам от Наташи Успенской. Ведь вам нужна гувернантка для мальчика?
Лиза остановилась на пороге, глядя на хозяйку квартиры, не предлагавшую ей войти. Инга Широбокова, о которой говорила ей невестка, оказалась худощавой женщиной лет сорока, со следами былой если не красоты, то оригинальности. Она была одета в узкую черную юбку, засыпанную сигаретным пеплом, и в мягкий серый пуловер; русые прямые волосы падали на плечи, Инга то и дело отводила их от глаз, рассматривая Лизу. Злой она, во всяком случае, не казалась — уже хорошо.
Из комнаты выглядывал маленький пухлый мальчик — наверняка ее сын Антон.
— Вам нужна гувернантка для мальчика? — повторила Лиза, и Инга наконец кивнула, приглашая ее в прихожую.
Несколько месяцев, прошедших после Германии, показались Лизе вечностью.
Утром она с тоской думала: вот новый день начинается, надо вставать. Никогда с ней такого не было, раньше каждый новый день казался счастливой загадкой, и она с замиранием сердца ждала, что принесет он ей…
Первым не выдержал Николай.
— Лиза, — спросил он однажды вечером, когда уже был выпит чай и все они собирались спать, только Наташа хотела почитать еще что-то перед завтрашней лекцией. — Можешь ты нам наконец сказать, что ты все-таки собираешься делать дальше?
— Коля! — укоризненно сказала Наташа. — Разве Лиза ничего не делает? Она очень мне помогает, неужели ты не видишь? И ты, между прочим, каждый день ешь роскошный обед…
— Я не про то, — поморщился Николай. — Пусть живет у нас, разве мне жалко? Я ведь о ней беспокоюсь. Взрослая девка, двадцать один год стукнул — ни профессии, ни перспектив.
Лиза слушала брата, опустив глаза. Как назло, именно сегодня позвонила из Новополоцка мама и, едва не плача, говорила почти то же самое.
— Лизочка, хоть домой уж приезжай, раз там не прижилась, — слышалось в телефонной трубке. — Чего ж теперь сидеть в этой Москве, я думала, может, учиться пойдешь или замуж выйдешь…
Жизнь снова шла по тому же кругу, который казался пройденным год назад. Это состояние — «ни профессии, ни перспектив» — уже и тогда казалось Лизе невыносимым. А теперь, после той жизни, которую увидела она, встречаясь с Виктором, после любви к Арсению, после Германии — снова чувствовать себя девчонкой? Ей казалось, что она готова на все, лишь бы вырваться из этой замкнутой безнадежности…
