— Честно говоря, за прошедший год Нед и Джим совершали все вышеперечисленное, — уточнила Айона.
— Согласна. — Мэри снова опустилась возле камина и с наслаждением потянулась, зарывшись босыми ступнями в овечью шкуру.
— Кто хочет кофе? Поскольку это, похоже, единственное, что мне доверяют приготовить, — спросил Джим, поднявшись с дивана, где он до этого вполне комфортно умещался вместе с Недом и Ангусом, которые просматривали новогодний фотоальбом Джима и с необъяснимой беспощадностью обсуждали его родственников.
Все апатично молчали.
— Эй, кто хочет кофе?
Последовало невнятное согласие.
— Расскажи нам про ободочное промывание, Там, — предложила Мэри. — Действительно ли с его помощью можно почувствовать себя не такой вялой, не такой, знаешь ли, январской?
— Ну я пошел варить кофе, да? — сказал Джим, ни к кому конкретно не обращаясь.
Тамара облокотилась на один из подлокотников кресла.
— Честно говоря, я чувствую, что внутри у меня стало гораздо чище — особенно после всей этой рождественской еды.
Айона и Ангус тайком обменялись понимающими взглядами. Вовсе не в еде дело, и это было очевидно всем, кто видел Тамарин плоский живот. Отравление организма произошло отнюдь не из-за избытка сарделек с соусом: Тамара, главное украшение любой вечеринки, всегда напивалась до невменяемого состояния на Рождество и под Новый год, а также на еврейскую хануку, индийский дивали и на официальных днях рождения обеих королев, в надежде, что алкоголь придаст ей достаточно уверенности, чтобы справиться с возрастающей в это время года общительностью мужчин, которые, судя по всему, считали, что наступил сезон, когда они имеют право «разочек попробовать».
Как и все видимые блага на свете, внешние данные Тамары, вызывавшие восторг окружающих, таили в себе одно маленькое «но»: ее застенчивость граничила с паранойей. Если мужчины таращили глаза, то она беспокоилась, интересно ли им в ней что-нибудь, кроме содержимого ее лифчика, а если на нее никто не пялился, то Тамара начинала думать, что так никогда и не найдет своего суженого. Поэтому она продолжала пить сотерн с лимонадом до тех пор, пока уже не могла понять, смотрят на нее или нет, и тогда, как правило, Ангусу и Джиму приходилось нести ее домой, и при этом она все еще выглядела как Марианна Фэйтфул[12]! Именно как Марианна Фэйтфул. Айона попыталась растолковать ей новомодную концепцию по поводу ненужности мужчины, но Тамара только отметила, что эта система начинает работать тогда, когда он у тебя уже
