— Месть, — последовал без промедления мой ответ. — Гнев или даже ненависть. Желание, возможно, помешать сказать либо сделать то, что повредит убийце.
— Прекрасно, — удовлетворенно кивая головой, проговорил Леонардо и записал мои предположения. — Что еще?
— Быть может, он был должен и отказывался платить. Или, возможно, ему были должны и предпочли убить, чем возвращать долг.
Я замолкла, припоминая, какие еще догадки высказывали вчера вечером гости за столами, когда я проходила мимо. Известие о его смерти потрясло всех присутствовавших, но не все одинаково скорбели по нему. На мой взгляд, у него было столько же друзей, сколько и врагов.
Я вернулась к первоначальному предположению, высказанному герцогом, когда последний узнал о судьбе своего двоюродного брата.
— Моро, видимо, полагает, что причиной его убийства стало то, что его назначили послом во Францию. Возможно, кто-то из придворных, из наших или их, не желает союза с французским королем.
— Конечно, это могло бы стать исходной причиной преступления, — согласился учитель, делая пометку на бумаге. — Но не забудь о самозащите. Возможно, граф не жертва, а зачинщик, и его убийца просто стремился сохранить свою жизнь. — Он нахмурился и присовокупил: — Хотя мы и не нашли у графа оружия.
— Если тот, другой, не унес его с собой, — положила я.
Леонардо приподнял бровь.
— Прекрасная мысль, дорогой Дино. Ты и впрямь рожден для разгадывания загадок.
Он сделал еще одну пометку, а я склонила голову, чувствуя, как краска в очередной раз разливается по моим щекам. Разумеется, такая похвала учителя стоит бессонной ночи! В несколько приемов он дописал первую часть листа и перенес перо на вторую часть, озаглавленную «Случай».
— Так, теперь, когда мы составили перечень возможных причин, — продолжил он, — нам следует установить, у кого при дворе они могли быть. Однако мы должны включить в список только тех, кто мог совершить преступление в течение того промежутка времени, получаса, прошедшего между тем, как он исчез и ты его нашел.
Несколько минут мы обсуждали возможные кандидатуры, или, точнее, Леонардо называл имена придворных, иногда записывая их, я же с серьезным видом только кивала головой при каждом его решении. Конечно, я была в невыгодном положении, учитывая мое скромное место в замке. Из знати я никого не знала в лицо либо по имени, за исключением герцога. Учитель же, видимо, знал всех обитателей двора — от Моро до поваренка на кухне.
