— Это она вас обокрала. Я видел. Камера лежит у нее в сумке.
Удивленная его познаниями в английском языке, Адель резко повернулась к нему.
— А тебе какое дело?
Парень, у которого пропала камера, опешил, сделав шаг назад от нее.
— Вы?
— Нет.
— А кто же?
— Да.
— Но как вы могли?
— Э-э-э… — Адель достала камеру из сумки и протянула ему. — Я хотела вас разыграть, и только. Я хотела, чтобы вы поняли, что не всегда чужие проблемы…
— Вы стащили у меня камеру? — Он продолжал во все глаза смотреть на нее с таким неподдельным ужасом и разочарованием, словно Адель нарекла себя Девой Марией, а потом совершила грехопадение.
Она нахально подбоченилась.
— Ну я. А что такого?
Он брезгливо взял камеру двумя пальцами, как будто мог испачкаться, и положил себе в сумку. Губы его изогнулись в презрительной улыбке.
— Н-да… никогда не знаешь, какой сюрприз готовит тебе судьба.
— Ну не расстраивайтесь. Потеря вещей — не самая большая потеря в жизни, поверьте мне. Вы сами так говорили.
Он продолжал смотреть на нее с презрением.
— Вы что, профессиональная воровка?
— Ну, знаете!
— Но мне только это остается думать.
— Я вас тоже в советчики не приглашала! Когда вы мне говорили, что мои вещи — это чепуха…
— Хотите, я вам скажу правду?
— Нет!
— Вы просто неуравновешенная особа, которая еще не вышла из детского возраста, а потому совершенно не умеет себя вести в приличном обществе.
— Ну конечно! — Адель показала ему язык.
— И следить за собой!
— Да? А вы тогда самонадеянный, жадный и двуличный тип, который любит порассуждать о чужих проблемах с видом всеведущего мудреца, а сам трясется над своим имуществом, как будто…
— В таком случае, у вас странный способ доказывать свою правоту.
— Ничего, мне нравится.
— Мне тоже. Со стороны. Если бы речь шла не обо мне.
— Вот именно! Вам все нравится, когда речь идет не о вас. Вы двуличный.
— По-моему, вы сами двуличная. Вы тоже находите свои розыгрыши оригинальными, когда жертвами становятся другие.
— Это не важно. Я надеюсь, что все-таки смогла преподать вам урок!
— Эдриан, ну наконец-то! — раздалось возле двери. — Сколько можно ждать? Я уже давно припарковался, а ты все не идешь.
— Я надеюсь, что мы с вами больше никогда не увидимся, — сказал он, отвешивая ей поклон, словно в танце, и разворачиваясь к выходу.
— Я тоже!
Адель топнула ногой, глядя ему вслед, и пошла искать подруг. Это был первый случай, когда после блистательного розыгрыша на душе не осталось никакого удовольствия.
