Практичный Валера предупреждал — у самих хозяев товара, не торгуясь, ничего не покупать, еда в супермаркете — другое дело, там цены твёрдые. Ваш торг в переводе с английского, которым владели вы примерно одинаково, звучит примерно так. Ты: «Сколько стоит?». Она: «Пять долларов». Ты: «Нет, шесть!». Она: «Нет — четыре». Ты: «Хорошо, даю семь!». Она: «Три!». Ты — «Даю восемь!».
И так — пока ты (покупатель!) не поднял цену до десяти долларов. Присутствующий при этом сын посматривает на тебя с сомнением, прислушивается к торгу в пол-уха, его больше занимает витрина велосипедного магазина. В конце концов, француженка, понимая, с кем имеет дело, повторяет начальное — «Пять!». На том вы и сходитесь, и улыбаясь, довольные друг другом, расстаетесь.
Сын пока приглядывается к новому велосипеду, но и примеряется уже к твоему хорошо подержанному «Опелю», — ваша первая американская машина оказалась немецкого происхождения. Спустя несколько лет и сын сел на свою первую. Ему везет куда больше: где-то в негритянском районе города вы приобретаете спортивный «Понтиак-Трансам». У машины открывается брезентовый верх, у нее двигатель с турбиной! Сегодня — это был бы антик, бесценный, но и тогда, убоявшись расхода бензина, спустя год, вы продали ее — уже вдвое дороже купленного.
Появляется у вас, наконец, и новая русская пишущая машинка (теперь их и здесь можно купить: конъюнктура сложилась, вон сколько «русских» понаехало), следом за ней — ты начинаешь листок «Обозрение». Сначала это четыре странички тетрадного формата — ты и сейчас сохраняешь этот выпуск. Его твой новый товарищ, дай Бог ему здоровья и сил еще на много лет, показывает издателю местной американской газеты Блейзеру, — и вскоре «Обозрение» становится частью издания Фила. Ты пока сам пишешь статьи, сам их набираешь на пишущей машинке, сам выклеиваешь полосы — и так следующие два года…
А ещё у Фила своя телепрограмма, своя радиопередача, — теперь ты и там получаешь время: на радио это ежедневные 10 минут — пленки ты наговариваешь дома, потом отвозишь их в редакцию. Телепередачи с твоим участием происходят от случая к случаю: одну из них ты проводишь с сенатором Генри Джексоном — это он автор поправки к американскому закону, принятой Конгрессом, и это он подвиг Кремль открыть эмиграцию евреев, прежде всего, из СССР. Сначала — приоткрыть: ты и сам оказался в первых нескольких тысячах оставивших страну…
Огонь и вода. Засуха. Долго нет дождей, мелеют водоёмы. Запасы воды в Южной Калифорнии близки к критической нижней точке отсчета. «Граждане, экономьте воду!» — это призыв муниципальных служб. Воду покупают по ценам невероятно высоким в других штатах. «Кризис, граждане!» — и граждане экономят воду: на кухнях, в душевых кабинах, реже поливают цветы во двориках, и даже фикусы в домашних горшках — того и гляди засохнут…
