Выбросил Сашка сигарету, потянулся не спеша, встал с кучи бревен. Что ж, если бани нет, четыре штабеля кирпича — тоже баня. Настоящий-то пот — не от финансовых забот. Вздохнул Сашка, снова на Леночку украдкой взглянул. Хороша, хоть и скромницу из себя разыгрывает!.. Тоненька, гибкая, как лань… Поневоле залюбуешься.
Плюнул Сашка. Вот, елы-палы!.. Чуден человек, честное слово. Вроде и к Богу пришел, а все равно дурацкие мысли в голову лезут. Еще душа чуть ли не криком от боли и обиды стонет, а — опять туда же… Кабан чертов!
Работали больше молча. Сначала — вроде ничего, а потом, с непривычки, и тяжеловато стало. Отдохнуть присели.
Сашка как бы между прочим Леночке говорит:
— Туфли сними, что ли…
Та с улыбочкой:
— А зачем?
— Мозоли набьешь…
Фи, мозоли!.. Отвернулась Леночка, нахмурилась… Не угодил, значит. Но ведь от души хотел, по-доброму… Даже про кофточку мамину не сказал, чтобы одела ее. Женская тоненькая талия хуже магнита, куда бы не посмотрел, а все она перед глазами маячит.
Через пару часов легче работа у Сашки пошла — втянулся. Даже Анастасия Филипповна улыбнулась.
Слышит Сашка, шепчет она Леночке:
— Не мужик у тебя, а прямо слон какой-то…
Правильно!.. Только вы, бабы, под ногами не путайтесь.
С кирпичами закончили, Сашка за бревна взялся. Леса возле колокольни ставить нужно, а бревна все вперемешку лежат: и дрова, и гнилье всякое, и строительная вязка.
С соленым потом всю дурь и шалые мысли из Сашки вышибло. И, кроме того, не о том уже думаешь, что было, а о том, как половчее бревно ухватить. И больше — ничего. Отрезало прошлое — как стена между ним и Сашкой стала. А Сашка, он же действительно мужик… Есть работа, что еще надо? Паши, брат!.. Думать потом будешь.
Глядь, Леночка за другой конец бревна хватается. Помочь хочет.
Сашка ей коротко:
— Уйди, не мешай!
То есть не крутись тут со своей осиной талией и огромными глазищами.
Опять Леночка обиделась… А Сашку почему-то смех разбирает.
— Сумка-то твоя где? — спрашивает.
— Цыганке посторожить оставила.
Сашка чуть бревно не уронил.
— В самом деле?!
— Ага!.. — заулыбалась Леночка, посветлела лицом. — Разве за тобой с такой ношей угонишься?
— А цыганка что?
— Пообещала, конечно, постеречь… Даже окликнула.
— Зачем?
— Чтобы я не волновалась!
— Дура ты, Леночка…
— А сам ты знаешь кто?!
Отмахнулся Сашка: да, знаю… Глаза опустил. Нет уж, лучше не смотреть ему возле храма на эту вызывающую точеную фигурку.
Солнышко село… Ужин на плите под открытым небом готовили. Незамысловата еда: каша перловая с консервами, суп пшенный… Но вкусно. Почти как на даче.
