— Ну, здравствуй, сударыня речка! С пробуждением тебя! Просыпайся, все уже тебя заждались, потом будешь нежиться. Потянись, разомни свои косточки-струи, собери свои вездесущие ручьи-разведчики по всем берегам, сама осмотри собственные владения, узнай, что тут без тебя произошло, и наведи порядок.
И река, будто воспринимая эти слова, отвечала грохотом сталкивающихся льдин и гулкими ударами вздыбившихся и падающих ледяных оков, разминаясь после долго сна под ледяным панцирем. А я стоял на своём излюбленном месте и просто любовался всем происходящим. Открывалась новая страница нашей жизни в этом мире, и писать её, возможно, придётся кровью, хотелось бы чужой.
Могута, главный механик и знаток металла.
Теперь я знаю, как надо свободу любить. Вик всем пообещал, что научит, и ведь научил. В Городе не осталось ни одного человека, который этого не знает. Если раньше мы думали, что много работали, то оказывается, просто отдыхали. Боюсь, что после ухода каравана все будут просто пару дней отлёживаться. Этот неугомонный заставил всех работать почти без сна и отдыха.
Извёл последние запасы жира, масла, спирта, заставил наделать свечей и ламп, но работы шли круглые сутки. Ввёл, как он это назвал — посменную работу, кто-то спит и отдыхает, кто-то трудится. Но технику безопасности и технологию изготовления любой детали заставлял соблюдать без всяких скидок на время дня и усталость. И даже лозунг придумал — «Всё для Победы».
Пожалуй, этот месяц войдёт в легенды Города. Я не знаю, как там у других мастеров всё происходило, не было возможности с ними общаться, но не думаю, что как-то по-другому. Мы же за этот месяц сделали больше, чем за всё предыдущее время. Даже Вик признался, что он и не надеялся на такой результат. Всего удалось собрать десять ружей и на каждое по пять новых гранат. Как мне кажется, страшное оружие он придумал. Когда я увидел, как далеко впереди, с того места, откуда ни один лучник не сможет пустить стрелу по нашим воинам, взрываются гранаты, подумал, что теперь-то Вик успокоится.
Как бы не так! На каждого бойца он заставил сделать по десять гранат. Обычных. И даже после этого велел не останавливаться и делать их дальше, правда, уже не так интенсивно, и перевёл часть людей на изготовление патронов. Но это я знаю только потому, что делал корпуса и проволоку для гранат. Во всяком случае, нам пришлось сделать второй станок, и теперь, работая на двух, мы с Молчуном надеемся обеспечить всех воинов ружьями.
