Лохр утвердительно икнул и погладил себя лапой по впалому животу.
- Ну ты даешь – покрутил я головой – Ну ты молодец… эксгибиционист болотный, блин!
- Пошли – рявкнул страж – Пр-реступник!
- Спаси! – с мольбой уставился на меня Лохр – Помоги!
- Да как ты вообще здесь оказался?!
- Дом сгореть! Дым, огонь, жарко, сухо! Лохр бежать! Ведь рыбы там больше нет! Не знаю, почему дом сгореть… ты знаешь, почему мое любимый болото сгореть?
- Кхм… Могу ли я внести уплату за него? – скрипя зубами от одолевшей меня жадности, спросил я. Жадность пополам с чувством вины. Болотце то не без моего участия превратилось в огненный филиал ада.
- Можно – утвердительно ответил страж – Завтра, в зале суда. Плата – десять золотых монет.
- А если прямо сейчас? Десять монет штрафа и еще три золотых монеты как пожертвование доблестным стражам великого города Альгоры.
- Это возможно – после некоторого размышления ответил стражник, протягивая ко мне ладонь – Плати!
- Пожалуйста – покорился я неизбежному и отсчитывая монеты – Тринадцать монет.
- Плата принята – проворчал страж, пряча деньги в поясной кошель – Он свободен. И то дело – работник с него никакой. Только о еде думать и может. Даже слима слопать пытался!
Ошейник на шее лохр мягко щелкнул, открылся и сам собой подлетел к стражнику, приклеившись к его широкому поясу. Ошейник непростой – с таким устройством на шее не убежишь. Ибо имеется и невидимый обычному глазу магический поводок. Игрока такие конечно не одевают, а вот «местным» - иногда случается. Особенно если преступник лохр воришка.
- Спасибо! Спасибо! – заверещал лохр, подскакивая – Спасибо, добрый друг! Спасибо!
Секунда и тщедушная фигурка водяного создания оказалась у решетки дренажного колодца, приткнувшегося под дождевой трубой у стены дома.
Еще секунду и глухо лязгнувшая решетка приподнялась и тут же вновь опустилась на свое место. А лохр бесследно исчез, канув в подземные катакомбы Альгоры. Из темного зева колодца донесся ликующий пронзительный вопль, стремительно удаляющийся и становящийся все невнятней:
- Култых-бултых! Я свободен! Култых-булты-ы-ых!
- Двадцать медяков – глухо произнес страж, смотрящий в том же направлении что и я – на закрывшуюся дренажную решетку, из которой уже не доносилось ни звука.
- Ась?
- Я говорю – двадцать медяков. Столько стоит тюремная роба, унесенная преступником с собой. Плати!
- Вот черт!
- Двадцать медяков! Плати!
- Да-да, плачу… и рыдаю,… чертов лохр с его рыбой!
