Чур меня!
С самого младенчества – сначала бессознательно, потом, лет с семи, вполне отдавая себе отчет – Ева азартно ищет, чему бы удивиться.
А вот голубые Кристины глаза, округлившиеся от первой же цифры в распахнутом меню, – это нисколько не поражает. Действительно, цены тут… Не слишком ли отгоняют народ? Вокруг никого, только один стол в соседнем зале занят…
– Стоп, стоп! – Ева рукой удерживает уже приподнявшуюся подругу. – Остаемся. Я пригласила, я и плачу.
Заявления мало. Понятно, не каждому уютно поступать на содержание, пусть и временное.
– Деньги, если их не тратить, портятся. Зачем я зарабатывала? – тихо уговаривает Ева. – Успокойся, в следующий раз ты меня позовешь. Туда, куда захочешь. И я ведь здесь впервые. Бывшие бизнес-партнеры распропагандировали это место. Говорят, тут отличная азиатская кухня… Но если хочешь что-нибудь европейское – you are welcome!
И все-таки Криста сжалась. Прочитала все странички меню, одетого в тисненую кожу, и нахмурилась: ждет, пока Ева обозначит свой выбор. Ладно, берем несколько разных закусок – на двоих и, после консультации с официантом, седло ягненка. Криста потихоньку смелеет – заказывает другое мясо, в той же ценовой категории.
– В листьях лотоса… – зардевшись, объясняет она свое любопытство. – Их можно есть?
Ева не успевает ответить – приходится сосредоточиться на переговорах с сомелье. Мужик в бордовом бархатном камзоле и аж в парике подвез к их столу этажерку на колесах и вместе с картой вин протягивает запыленную бутылку:
– Лучшее наше вино, мадам, мерло девяносто третьего года, – доверительно шепчет он, наклоняясь к Евину плечу. Мол, из уважения предлагаю – знатока сразу видно…
Психолог хренов. Какой-нибудь пижон ради форсу, глядишь, и клюнет. Пара сотен лишних баксов при здешних ценах – не такой уж разор. Пятизвездочная декорация, а разводят, словно на дешевом оптовом рынке.
– Чилийское каберне нам подойдет? – Ева смотрит на Кристу, демонстративно игнорируя нахального сомелье. Дождавшись ее кивка, вспоминает – назидательно не утишая голоса, – как в советские времена родители захаживали в «Националь», чтобы выпить кофе. Без ничего. Садились у огромного окна и час-полтора под разговор глазели на Красную площадь, на Кремль, на проспект Маркса, ведущий к филфаку. – В универе познакомились. Их альма– матер. А официанты, вымуштрованные иностранными постояльцами, и бровью не поводили. Вот это был класс! – громко говорит Ева, когда в ее бокале оказывается лужица вина. Пробует, кивает официанту и откидывается на спинку стула. Можно расслабиться.
