Дети мира | страница 20
Так мы выпили по пять стаканов газированного вина.
Я сказал:
— Теперь мы все пьяные, давайте плясать!
И мы стали горланить песни и плясать.
Игра и вправду получилась замечательная.
Но мама Бруно была совсем другого мнения. Мы и не заметили, как она вошла. Шатаясь, я нечаянно ее толкнул.
— Что у вас творится? — раздался ее голос.
Бруно подмигнул мне: давай, мол, играть дальше.
— Здра-а-вствуй, мама! — сказал он каким-то чужим голосом. — А винцо выс-ший кла-асс!
А я кричал:
— Эй, официант! Еще стаканчик!
Мама Бруно подбежала к столу и принялась нюхать стаканы.
— Да что же вы наделали! Вы же пьяные все!
Мы опять давай хохотать. И до чего здорово получалось у нас!
— Откуда вы вино достали? — закричала мама Бруно, усадив нас всех на диван. — И кто все это придумал?
— Мама… — начал Бруно. Он все не мог перестать смеяться. — Мама, ты себе представить не можешь… до чего это весело!
— Весело? Сейчас я вам покажу веселье!
Она сказала это так строго и сердито, что мы сразу перестали смеяться.
Тогда Бруно решил ей все объяснить:
— Мам, послушай, что я тебе скажу…
Но она не дала ему говорить:
— Бруно, сейчас же скажи мне, кто вас научил пить вино! Бруно хотел ей объяснить, что мы пили не вино, а газировку и что пьяные мы только понарошку, но она не давала ему сказать, сердилась все больше и только повторяла:
— Говори правду, Бруно! Кто вас научил?
Тогда он ткнул в меня пальцем и сказал:
— Циттербаке.
Мама Бруно вздохнула с облегчением:
— Ну конечно! Мой Бруно никогда бы себе этого не позволил. Мне сразу жарко-жарко стало: наверно, я покраснел до ушей.
У меня даже пот на лбу выступил.
— Вот видишь, вот видишь! — сказала мне мама Бруно. — Ты совсем красный от вина.
— А чего мы плохого сделали? — разозлился я.
— Чего плохого? Вот я сейчас пойду к твоим родителям и все расскажу.
Она так и не дала нам ничего объяснить, разогнала всех по домам, а сама увязалась за мной.
Я только успел погрозить Бруно:
— У-у, предатель!
Моя мама побледнела, увидев меня с мамой Бруно.
— Что-нибудь случилось? — спросила она сразу.
Я покачал головой.
— Можно мне с вами поговорить, фрау Циттербаке? — сказала мама Бруно.
Меня оставили в коридоре, но я все равно слышал, как они там в комнате друг другу жаловались.
— Вы только представьте себе: прихожу домой, ничего не подозревая, и вижу: все перевернуто вверх дном, а дети пьяны! И зачинщик — ваш сын. Нет, вы подумайте только, они пили вино!
Потом обе мамы позвали меня в комнату.
— Неужели, Альфи, это все ты натворил? — спросила моя мама с отчаянием в голосе.
