Маликульмульк сделал знак орману, санки подкатили. Теперь следовало ехать домой, в предместье, на Большую Песочную. Но везти домой свою хандру он не желал.
— К Дворянскому собранию, там подождешь меня, — сказал он орману.
Хандру могла развеять встреча с картежным академиком фон Димшицем. Скорее всего, шулер проводит вечер в гостях, вечер — его время. Он играет в приличном обществе вроде бы по маленькой, но без выигрыша не уходит. И выигрыш-то не миллионный, но курочка по зернышку клюет и тем сыта бывает. Надо бы оставить записку, чтобы потом встретиться, вместе пойти туда, где играют, и провести наконец настоящую ночь — пылкую, страстную, победительную! Это необходимо, необходимо…
Фон Димшиц оказался дома. Как всегда, лечился всякими отварами и декохтами.
— Доктора говорят, что я должен принимать лекарства регулярно, — сказал он, — но в гостях какая же регулярность? Приходится устраивать себе медицинские дни и лечиться впрок. А кстати — не хотите ли навестить весьма занятного господина? Я был у него вчера, и зашла речь о вас.
— Чему обязан? — спросил Маликульмульк.
— Должности своей. Сей господин очень стар и лишен многих радостей. Несколько лет назад у него отказали ноги, и он все время проводит в большом удобном кресле. Но он бодр, весел, любит всевозможные новости. Вчера говорили о том, как вы ворвались в управу благочиния и заставили отвезти тело покойного Илиша в анатомический театр. Ему очень понравилось ваше поведение, ваша решимость. Вы же знаете — к князю Голицыну приглядываются здесь с большим недоверием. И то, что начальник его канцелярии помогает раскрытию убийства, — знатный козырь в руках его сиятельства. Это все очень одобрили.
Об участии Гринделя фон Димшиц умолчал. Надо полагать, это имя вчера вечером ни разу не прозвучало. А ведь если бы Давид Иероним не поднял тревогу — ничего бы и не было. Маликульмульк не удивился — он знал, что рижские патриции, ратсманы в десятом поколении, не снисходят к тем, чей дед — латыш и бывший крепостной, отец — браковщик мачт, пусть даже очень богатый. Но он решил, что скажет этим господам правду — и при большом стечении народа, пусть злятся.
— Кто этот господин? — спросил Маликульмульк.
— Бывший бургомистр, один из четверки, — Мельхиор Видау. Этот человек много повидал и великий любитель разгадывать загадки. Он знал покойного аптекаря Илиша и потому особо благодарен вам.
— Не говорили ль у него о свидетелях, видевших, как в Зеленую аптеку вошел убийца?
