В пять часов майор послал шифрованную телеграмму-молнию полковнику Муратову. С нетерпением ожидая ответа, непрерывно ходил он по кабинету, обдумывая решение, которое нужно будет принять, если ответ от полковника не придет к шести часам.
Без двадцати шесть майор в последний раз взглянул на часы и решительно направился к кабинету Варгина.
— Ну как? — коротко спросил он.
Капитан только сокрушенно покачал головой.
— Вы переписали шифр с письма Марии Марковны? — снова спросил Булавин.
— А его незачем переписывать. Он нанесен по тому же методу, что и в первом шифрованном письме Гаевого.
— Как же именно?
— Фотографическим методом: обнаружен после фотографирования письма Гаевого.
— Ну, раз шифр у нас есть, запечатайте письмо и срочно отправьте его на почту.
— Как! — капитан поднялся из-за стола и удивленно посмотрел на майора. Ему показалось, что он ослышался. — Отправить письмо до того, как мы прочтем шифровку?
— Если нам это не удалось, письмо придется отправить так, — спокойно ответил Булавин. — До отправки почты из Воеводина осталось всего семнадцать минут. Приведите письмо Марии Марковны в должный вид и немедленно отошлите на почту.
— Но как же можно пойти на такой риск, товарищ майор? — недоумевал Варгин. — Нельзя разве задержать письмо до следующей почты?
— Нет, этого не следует делать. На письме Гаевого стоит дата, очевидно есть дата и в шифре. Тринадцатому легко будет прикинуть, когда письмо Марии Марковны должно было бы прийти к Глафире Добряковой. Они ведь не первый день переписываются.
— Но ведь война же, товарищ майор, — заметил Варгин, который все еще никак не мог прийти в себя от неожиданного для него решения Булавина. — Мало ли почему может задержаться письмо. Нельзя же требовать в такое время особенной четкости от почты.
— Все это так, — согласился Булавин, — но такие люди, как Гаевой и тринадцатый, все время находятся настороже. Всякая задержка их корреспонденции не может не показаться им подозрительной. До сих пор у них все шло довольно четко, а тут вдруг, когда тринадцатый ждет такого важного донесения от Гаевого, письмо почему-то задерживается. Нет, мы ничем не должны вызывать их подозрений. Пусть они остаются в убеждении, что у них все идет по-прежнему благополучно. Майор посмотрел на часы.
— Осталось всего пятнадцать минут. Поторапливайтесь, товарищ капитан!
Пока Варгин запечатывал письмо, в комнату зашел дежурный офицер.
— Товарищ майор, — обратился он к Булавину, — срочная телеграмма из Управления генерала Привалова.
