Все, что я еще мог делать, так это двигать головой и говорить. Я был так рад, что могу хотя бы говорить с тобой, но я был в крайнем смятении, так как не мог понять причины своего странного состояния.
— Я создала иллюзию, которую не мог создать ни один фокусник до меня, — ты посмотрела на меня, и в глазах твоих я увидел безграничную тоску и печаль. На представлении твои глаза напомнили мне горячий шоколад, а сейчас они скорее были похожи на холодные и прекрасные драгоценные камни. — Я создала тебя. Ты — концентрация моих мыслей, ты — мое отражение. Ты никогда не задумывался над тем, что живешь лишь от представления до представления? Конечно, у тебя есть что-то вроде воспоминаний о жизни, но они расплывчаты, словно бы подернуты туманной дымкой.
Я вздрогнул и со страхом посмотрел на тебя. Зачем ты говоришь об этом? Зачем ты придумываешь какую-то ерунду, когда я люблю тебя? Но где-то глубоко внутри, в тех самых чертогах души, в которые я никогда не осмелился бы заглянуть, боясь увязнуть в вязкой жиже своих собственных, — а возможно даже не своих, — мыслей, я почувствовал, что ты говоришь правду. Я попытался вспомнить своих родителей, но лицо отца расплывалось неясными чертами, а черты лица матери причудливо сливались с твоими. Я попытался вспомнить, как же выгляжу я, но понял, что не знаю своего лица так же, как не знаю лица отца. Может быть, это потому, что меня и не существует вовсе? Потому что я — иллюзия, творение величайшего фокусника? Я попытался прогнать эти мысли прочь, но они гремели в моей голове подобно набату. Мне так хотелось закричать, что это не правда, что ты лжешь мне, но вместо этого, вместо всех тех слов, что сейчас вертелись у меня на языке, желая сорваться с него потоком клокочущего пламени, я тихо прошептал:
— Я люблю тебя.
— Я знаю, — тихо ответила ты, чем немало меня удивила. — Я поняла это сегодня вечером. Раньше у тебя возникали подобные мысли, но они исчезали, стоило мне лишь уйти со сцены. Ты был вроде и живым, но в то же время мыслил ты куда меньше обычного человека. Я могла контролировать тебя и твои мысли. А в последнее время я стала замечать, что ты становишься другим, что ты преображаешься в истинного человека. Сегодня я поняла, что пора положить этому конец. Я слишком далеко зашла в своих играх в великого фокусника. Никто не должен играть с жизнями, никто не должен уметь создавать силою мысли людей, — по твоей щеке стекла одинокая слезинка.
