— А что это за глупый нимб у вас над головой? Прикол такой, что ли?
— Нимб? — искренне удивился человек. — Ах, да, забыл, извините. Это просто подсветка для чтения. Разве на земле вы не встречали такие? Я читал до вашего прибытия книгу.
Он провел рукой по голове и нимб исчез. Не снялся с головы и не упал на землю, а просто исчез.
Теперь уже я разозлился и стал орать, по-прежнему не чувствуя боли в груди:
— Эй, вы, как вас на самом деле звать, «святой Петр», перестаньте нести бред! Это что же — психотерапия, по-вашему? Где я и что со мной? Какая-то психлечебница? Но я совершенно нормальный человек и не верю в религиозные бредни про загробный мир. Вы бы трезво подумали: на Земле со времен неандертальцев жило много миллиардов людей. Может быть, сто-двести миллиардов. Если бы все они перенеслись на небеса, здесь бы была давка, как в московском метро в час пик.
Человек серьезно посмотрел на меня:
— Меня зовут Петр Иванович. Как видите, я тоже Петр, хоть и не святой. Здесь, «наверху», как у нас принято говорить, находится порядка 50 миллионов человек, вернее, информационно-энергетических субстанций бывших людей. Цифра неточная, потому что перепись проводилась уже десяток лет назад. И многие сомневаются, нужно ли её вообще проводить. Это довольно сложно в наших условиях.
— Пятьдесят миллионов избранных праведников? — хрипло рассмеялся я.
— Вы же вроде не религиозны? Какие праведники? Только личности. Сами подумайте: какой резон сохранять информационно-энергетическую субстанцию, ну, допустим, неграмотного рыбака с Мадагаскара, который ничего не видел в своей жизни, кроме своей крохотной деревушки, тропического леса и своей лодки, на которой он и утонул в Индийском океане? Хотя, конечно, и среди рыбаков встречаются личности. — Он хмыкнул. — Кстати, мой знаменитый тезка, апостол Петр, тоже был простым рыбаком. Но факт есть факт: здесь в раю лишь около 50 миллионов бывших людей. По нашим подсчетам, сюда попадает примерно один человек из тысячи, может даже один из полутора тысяч. В последнее столетие значительно чаще, чем было раньше. Здесь элита человечества.
— Выходит, и я попал в элиту? Вот уж никогда не помышлял о подобном! Элита — это те, кто умеет приспосабливаться к интересам толпы, чтобы её оседлать. А я — нонконформист, и всегда стремился жить на особицу. Мизантроп, в сущности.
— Видимо, существуют и другие критерии отбора. Более важные, чем конформизм, — не согласился мой собеседник.
