Капающая вода в ванной отвлекла внимание. «Опасное отличие, — подумал Дейсейн. — Кто же будет присматривать за мной?» — задал он себе вопрос.
И тут ему пришло в голову спросить себя, а кто же поднял тревогу? Звук разбитого стекла, видимо, привлек чье-то внимание. Вероятнее всего, это был Джонсон, служащий гостиницы. Почему же тогда он бросился спасать человека, которого пытался убить? Дейсейн понял, что паранойя уже оказывает на его мысли заметное влияние.
«Это был несчастный случай, — решил Дейсейн. — Это был несчастный случай при проведении исследования в месте, имевшем столько опасных отличий».
Уже только проснувшись, Дейсейн почувствовал, что голоден. Тело сводило судорогами боли. В памяти всплыли события ночи. Голова так болела, что ему казалось, словно ее пинают изнутри.
Осторожно он приподнялся. Прямо перед ним находилось окно, за которым виднелась зеленая ветка дуба. Дейсейну казалось, будто его мускулами управляет какая-то невидимая сила. Неожиданно Дейсейн поймал себя на том, что посмотрел на дверь, пытаясь разглядеть, нет ли там газовой лампы, но не увидел ничего, кроме пятна на обоях, отмечавших место, где находилась газовая форсунка.
Стараясь держать голову как можно ровнее, Дейсейн осторожно выбрался из постели и направился в ванную. Холодный душ в какой-то степени привел его в чувство и вернул ощущение реальности.
Он продолжал твердить себе: «Это несчастный случай».
Когда Дейсейн вышел из ванной, на ветке дуба сидела сойка, и от ее пронзительного писка у него снова разболелась голова. Он торопливо оделся, понуждаемый чувством голода. Появились и другие сойки и стали набрасываться друг на друга, продолжая верещать, их холки развевались на ветру. Стиснув зубы, Дейсейн повернулся к зеркалу, чтобы завязать галстук. Когда он только занялся этим делом, то увидел в отражении зеркала, как дверь медленно начала открываться. А потом появился угол тележки на колесиках с подносом, сопровождаемый звоном тарелок. Дверь распахнулась пошире.
В дверях, толкая тележку, появилась Дженни. Дейсейн уставился на ее отражение в зеркале, его руки как бы приросли к галстуку. На ней было красное платье, а длинные черные волосы были перехвачены такого же цвета лентой. Кожа имела загар здорового человека. Ее голубые глаза в свою очередь уставились на его отражение в зеркале. На овальном лице, внимательно всматривающемся в него, было выражение ожидания. Губы ее были такими же полными, какими он запомнил их, сложившимися в легкую улыбку, на левой щеке появлялась ямочка.
