— Сэр, — позвала она. — Лорд Брэдфорд.
Он обернулся. Его взгляд скользнул вверх и он увидел Азалию.
— Спасибо, — сказала она.
Лорд Брэдфорд низко поклонился, снимая при этом шляпу, которая снова взъерошила ему волосы. Когда он выпрямился, его лицо озаряла улыбка, такая же изогнутая, как и его галстук, и Азалия не смогла не улыбнуться в ответ.
Похороны состоялись на следующий день. Принцессы, прижимаясь друг к другу, держались настолько далеко от могилы, насколько позволяли приличия. Кладбище и прилегающие улицы были переполнены скорбящими — на всех была черная одежда, черные вуали и чепчики. Лошадей для процессии покрасили черной краской, уличные фонари обернули черной тканью. Всё черное.
Лишь суровыми белыми хлопьями на черный пейзаж падал снег.
Король стоял возле могилы, рядом с членами парламента, втянув щеки и плотно прижимая руки к бокам, что говорило о его раздраженности. Он не смотрел на могилу. Он не смотрел на девочек. Он смотрел… в пустоту.
После того, как прочли молитвы, уложили в могилу хвойные ветви, остролист и омелу, толпы присутствующих двинулись на выход через старые шаткие ворота. Семье и членам парламента предстоял поминальный обед в кафетерии. Король, не говоря ни слова, ушел вместе со скорбящими. Он даже не плакал. Азалия пыталась сдерживать свое негодование — ее ладони все еще саднили со вчерашнего дня.
Девочки не двигались, пока кладбище совсем не опустело. Они не отводили взглядов от изваяния плачущего ангела. На их рыжие, золотистые и каштановые макушки в безмолвии приземлялись снежинки, каплями стекающие по волосам.
— Нас хватятся, — спустя некоторое время произнесла Азалия. — А нас ждет обед с Королем. Он обязан прийти, ведь там будут гости. Таково правило.
Крепко ухватившись за отвороты плащей и покрывающие плечи шали, сестры не проронили ни слова.
— Мисс Азалия.
Азалия обернулась и увидела Фейрвеллера. Он выглядел еще мрачнее обычного. Держа шляпу в руке, он жестом указал на узкую тропинку, ведущую вдоль деревьев и могильных плит.
— Не соизволите пройтись со мной?
Азалия пошла за ним, минуя обледенелые ветки и покрытые инеем листья. Ощущая на себе любопытные взгляды сестер, она слегка поморщилась, предвидя бесконечный поток поддразниваний. Фейрвеллер — молодой, статный, красивый, но неприятный, как шершень, и пахнет мятой.
— Здесь присутствовал премьер-министр Делчестра, — наконец произнес Фейрвеллер. Под его ногами хрустел снег. — На похоронах. Вы видели его?
