— Конечно, иного, — безапелляционно заявил Сашка. — Я считаю, что нельзя допускать морального падения ни при каких обстоятельствах. Человек должен идти по жизни с гордо поднятой головой. Иначе он просто не сможет себя уважать!
— Да? — изогнул Стас одну бровь. — Может, оно и так. Только при чём здесь продажные женщины, которых вы зачем-то упомянули?
— При том, что пользоваться их услугами позорно! Лично у меня, кроме чувства брезгливости, они ничего более не вызывают. А необходимость платить им деньги просто унижает. Только ущербные и морально опустившиеся мужчины могут заниматься платным сексом.
— То есть, вы разглядели во мне именно такого мужчину? — усмехнулся новый знакомый.
— Надеюсь, что нет. Хотя ваши слова о доступности женщин меня насторожили.
— А вы не любите общаться с ущербными людьми? — последовал вопрос.
— Нет, не люблю. Так же, как и с морально опустившимися. Ущербные люди вызывают во мне унизительное чувство жалости, а после общения с морально опустившимися хочется сходить в душ и смыть грязь.
— Понятно, — собеседник сцепил пальцы рук. — Значит, по-вашему, морально опустившиеся люди заслуживают презрения?
— Конечно!
— И вы не собираетесь принимать во внимание причины этого падения? Внешние факторы, сопутствующие обстоятельства? Может, человек заслуживает не презрения, а сочувствия?
— Сочувствие — это форма жалости, а жалость, как я уже сказал, унизительна. Что же касается внешних факторов, то я считаю, человек прикрывается ими, чтобы оправдать собственную слабость. Никакие обстоятельства не способны повлиять на наше решение, если мы того сами не хотим! — заявил Сашка.
Стас посмотрел на него внимательно и слегка насмешливо, но парень проигнорировал этот взгляд.
— Допустим, — произнёс новый знакомый. — А если речь идёт о естественных инстинктах? Сексуальном влечении, например? Такое обстоятельство способно повлиять на наше решение?
— Вы всё пытаетесь оправдать мужчин, которые пользуются услугами проституток? — усмехнулся парень. — Для вас это больная тема?
— Ну почему же больная! Просто раз мы с этого начали, надо до конца разобраться.
— Проявление любого естественного инстинкта — это проявление слабости. Человек тем и отличается от животного, что должен уметь контролировать свои инстинкты. Или хотя бы просчитывать последствия, к которым они могут привести.
— Тогда давайте конкретизируем, — предложил Стас. — Если я отказываюсь от секса, то я — человек? А если я покупаю любовь продажной женщины, то я — животное? Всего лишь потому, что в первом случае я якобы контролирую свой инстинкт, а во втором — нет?
