Разведчики Зеленой страны | страница 17

— Барс.

— А хозяин этого пса был не Борис Ладыгин?

— Борис Ладыгин, — подтвердил Егор, до сознания которого никак не доходило, почему этот мальчик знает имя прежнего хозяина Барса.

— Борис Ладыгин — это я! — сказал мальчик вставая, и голос его задрожал от волнения.

— Ты Борис Ладыгин? Ты, ты? — спросил изумленный Егор, никак не ожидавший встретить здесь, в Средней Азии, ленинградского мальчика, отдавшего своего четвероногого друга для защиты Ленинграда.

— Он Борис Ладыгин! — громко и дружно закричали все ребята и обступили со всех сторон обоих мальчиков, стоявших возле собаки.

— И ты отдал этого Барса в армию? — спросил Егор, все еще не в силах поверить ему.

— Отдал.

— А кто тебе писал из армии о собаке? — недоверчиво спросил Егор, которым снова овладели сомнения.

— Мне писал старший лейтенант Сапегин, — быстро и уверенно ответил Борис. — Он был на Ленинградском фронте.

— Верно! — воскликнул Егор. — Что верно, то верно. Максим Иванович был тогда старшим лейтенантом. Вот здорово, вот история! Ну кто бы подумал, что ты встретишься со своим бывшим псом в Джелал-Буйнаке! Вот чудо!

— Чудо! — тихо отозвался Борис. Кольцо ребят вокруг них сузилось.

— Барс! Барсенька, Барсучок! — воскликнул Борис и бросился к собаке.

— Осторожно! — крикнул Егор. — Он тебя почти забыл, а чужим не дает гладить… Осторожно!

Но Борис уже стоял на коленях возле собаки, обняв ее обеими руками, и, прижавшись головой к морде Барса, что-то шептал. Егор, готовый броситься на выручку, не спускал глаз с притихшего, растерянного Барса.

Маленький киргиз «Белая майка» бил кулаком о кулак и, сверкая глазами, кричал:

— Ай, как хорошо! Ай, как хорошо!

А на ветке шелковицы сидел скворец, и крылья его трепетали от радости, как это бывает ранней весной утром, после холодной ночи, когда он вещает новый пламенеющий, пьянящий жизнью день.

— Что же ты теперь будешь делать? — спросил Борис Ладыгин, когда Егор окончил рассказ о себе.

Они сидели рядом на краю каменного водоема. Возле их ног лежал Барс, а за ним на траве сидели мальчики и девочки.

Егор наморщил лоб. Его взгляд выразил беспокойство. Без полковника Сапегина жизнь ему казалась какой-то ненастоящей. А что же теперь с ним будет? Егор промолчал.

Тогда посыпались советы:

— Учиться в ремесленном!

— А почему не в Суворовском? — спросил кто-то.

— Осенью поработает в колхозе, а зимой будет учиться.

— Ему надо в семью…

Советы эти были не очень-то нужны Егору. До Ташкента он ехал вместе с демобилизованным офицером из их части, капитаном Маловым, которому и поручили доставить Егора к полковнику Сапегину. И только настойчивость самоуверенного Егора и уверения в том, что «тут близко, я не маленький, сам доберусь», привели к тому, что в этом городе он очутился один. При желании Егор мог бы вернуться к Малову в Ташкент. Капитан любил воспитанника их части и, конечно, устроил бы его жизнь, но возвращение к Малову казалось мальчику отступлением, изменой Максиму Ивановичу Сапегину. Поэтому Егор даже не рассказал ребятам о Малове.