В «Сказании о Борисе и Глебе» говорится и о святости Глеба. «Когда убили Глеба, то бросили его в пустынном месте меж двух колод, – повествует сказание. «Но господь, не оставляющий своих рабов, – как сказал Давид, – сохранит все кости их, и ни одна из них не сокрушится». И этого святого, лежавшего долгое время, не оставил Бог в неведении и пренебрежении, но сохранил невредимым…» Ярослав, после утверждения в Киеве, приказал разыскать тело Глеба и похоронить его рядом с Борисом, что и было сделано. Далее автор сказания рассказывает, что вскоре у могилы страстотерпцев начали совершаться знамения и чудеса. Но об этом Ярославу сообщили только после того, как церковь Святого Василия сгорела по неосторожности пономаря. Ярослав приказал выстроить новый храм, куда и перенесли мощи святых братьев Бориса и Глеба. Ярослав, добившись канонизации Бориса и Глеба, не только положил начало пантеону русских святых, но и тем самым увенчал ореолом святости и свою собственную княжескую власть. Краковский епископ Матвей по этому поводу писал: «Он [русский народ] не желает сообразовываться ни с латинской, ни с греческой церковью, но, отделяясь от той и другой, не пребывает ни с одной из них в общении таинств». Как мы отмечали выше, в 1115 г. Владимир Мономах со своими братьями перенес тела Бориса и Глеба в новую каменную церковь.
Установление почитания первых русских святых приобрело формы национального культа. Память Бориса и Глеба праздновалась с необычайной торжественностью шесть раз в году. День 24 июля (день убийства Бориса) – главный из этих празднеств – причислялся к великим годовым праздникам.
Почитание Бориса и Глеба быстро перешагнуло пределы Руси. В Византии, в константинопольской Софии, была поставлена икона Бориса и Глеба, в Испагасе построена им церковь. Сохранился армянский «Пролог» о Борисе и Глебе, очевидно переведенный с греческого. Культ Бориса и Глеба существует и в Чехии: в Созавском монастыре в их честь выстроен придел.
Государственно-политическое значение культа Бориса и Глеба заключалось в осуждении княжеских распрей, в стремлении укрепить государственное единство Руси на основе строгого соблюдения взаимоотношений между князьями: все князья – братья, но старшие должны защищать младших и покровительствовать им, а младшие, безусловно, покоряться старшим. Поведением Бориса и Глеба, не поднявших руки на старшего брата даже для защиты своей жизни, освящалась идея родового старшинства в системе княжеской иерархии; князья, соблюдавшие эту заповедь, стали святыми.
